Вениамин Смехов в октябре 2015 года по программе имени Майи Брин был приглашен в Мэрилендский Университет (США), где читал лекции.
Ирина Чайковская. Вениамин Борисович, через несколько дней по ТВ будем смотреть вашу Линию жизни. Там вас наверняка спросят о детстве, юности, родителях. Я же хочу спросить о другом. Вижу, что поэзия – ваша жизнь, но и театр – ваша жизнь. Что первенствует? А лучше так: что было вначале?
Вениамин Смехов. Вначале было слово. «Но забыли мы, что осиянно /Только слово меж земных тревог/ И в Евангелии от Иоанна /Сказано, что слово – это Бог».
ИЧ. Отвечаете строчками Гумилева.
ВС. Малограмотному в вопросах теологии, мне очень близко по всей моей биографии осознание непростого места на земле слова и более всего, конечно, слова русского. Иногда у меня закружится голова от эмоций - я могу сказать, что русскому языку повезло как никакому другому. Нигде так не ценят, так не зависят от слова, как в пределах русскоговорящих и русскослышащих. Это наше везение, это подарок от Бога. Наверное, я преувеличиваю.
ИЧ. Преувеличиваете? Но все русские писатели об этом говорят.
ВС. Наша замечательная родственница, племянница, которая знает уже четыре языка, сказала, что английский язык не слабее – и по влиянию, и по возможностям, и по божественности тоже. Вот прочитал у Бродского, как важно ему было находиться в Америке на родине поэтов, которых он любит. Это касается и Англии, конечно. У меня, по идее замечательного Юрия Темирканова, конец 2014 года, года дружбы России и Англии, сопровождавшегося музыкальными концертами, завершился моим вечером английской поэзии в русских переводах. Вот русский язык – это и есть ответ на ваш вопрос. А где он меня встретит, это зависит от разных обстоятельств. Театр на Таганке, прежде всего, начинался с Любимова и Фоменко. Он начинался с любви к слову.
ИЧ. Очень хорошо помню, как в юности попала на ваш спектакль о Маяковском, кажется, это был 1967 год. Это была ваша инсценировка, и вы в ней играли Маяковского. Там было как раз соединение поэзии и театра. Не оттуда ли все тянется. Нет?
ВС. Вы правы.
ИЧ. Недавно на канале КУЛЬТУРА нам показали вечер из цикла «Послушайте!» Название снова возвращает к Маяковскому. Это был вечер поэзии и в то же время спектакль-рассказ о Переделкине и живших там поэтах: Пастернаке, Заболоцком, Тарковском, Чуковском... Вы были автором замысла, композиции, режиссером и актером. Вам помогали в основном молодые актеры. Где вы их взяли? Как объединили? Как нашли таких талантливых? Они уже умели читать стихи или вы их научили? Как проходила работа?
В. С. Я предпочитаю здесь жанр сказки. Зная многие досадные события в мало ведомой мне области политики, в технике, науке и проч., я предпочту говорить о том, что знаю – и тогда не нужно мне преувеличивать мои какие-то достижения. Самое важное, что я могу сказать, Ирина, по поводу ваших впечатлений, это великая благодарность людям, которые работают на канале КУЛЬТУРА. В Москве, как и в других странах – во Франции, в Германии – есть этот канал АРТ.
Вот он - благословенный.
ИЧ. Да, он питает нас. Больше на русском ТВ нет питательных каналов.
ВС. Хорошо, что так далеко уходят волны его влияния. Но я говорю сейчас о России, родине языка. Люди, которые на канале КУЛЬТУРА работают, делают это без особых бюджетов и без рекламы. Но сам по себе этот канал – и есть реклама высокой культуры. Это не рекламная, а просветительская акция. Но они не скучные просветители. Очень живые и быстро работающие – по- другому там нельзя. Ни там, ни здесь. Они не любят, когда я называю имя главного редактора канала КУЛЬТУРА, ему это не нравится. Сергей Леонидович Шумаков, с очень большим опытом работы на телевидении. Который уходил, откуда хотел, оказывался где-то еще...
Вот был случай, когда он попросил меня прийти на Малую Никитскую, бывшую улицу Качалова, и сказал, что видел мою передачу в театре ПРАКТИКА, где я читал стихи. И это называлось «Золотые имена Серебряного века». Это было очень красиво. Это было устроено в маленьком очень молодом и элитарном по составу зрителей театре. Эдуард Бояков, Дягилев нашего времени, придумал много всего интересного, в том числе Золотую Маску, фестиваль в Перми, Международный Фестиваль театра , кино и поэзии ТЕКСТУРА, он много чего придумал... и театр ПРАКТИКА. Он и Вырыпаев, совершенно прекрасный человек нашей культуры. Вот там произошло мое объяснение в любви перед зрителями к нашей поэзии. А потом господин Шумаков попросил меня озаботиться ни много, ни мало как шестнадцатью именами русских поэтов и уложиться при этом в два дня съемок. Поскольку действительно они бедуют.
ИЧ. Это так быстро все снималось?
ВС. Это было давно. Называлось «Я пришел к вам со стихами». Я придумал восемь сценариев по два поэта: Маяковский-Некрасов, Высоцкий-Вознесенский, Саша Черный – Игорь Северянин, ну и еще другие.
ИЧ. Иосиф Бродский – Давид Самойлов, Борис Слуцкий – Александр Межиров, Даниил Хармс - Николай Эрдман, Александр Блок - Георгий Иванов.
ВС. Знаете?
ИЧ. Знаю, так как, увидев афиши, подумала: какая халтура! Разве можно восемь дней подряд выступать со стихами, по два поэта каждый вечер!
ВС. Понятно: потом увидели, что не халтура.
ИЧ. Не знаю, видела только Слуцкого-Межирова, и это халтурой не было. Но поразилась и вашей памяти, и актерской выносливости. Артисты, особенно музыканты, избегают двух концертов подряд – слишком сильное напряжение. У вас было восемь концертов, и каждый вечер вы читали программу из двух поэтов. Далеко не всякий выдержит, и далеко не всякий не превратит в халтуру.
ВС. При съемке фильма пришлось поместиться в два дня... Но зато это было счастливое время. И потом дальше начинается работа телевизионнного кино. Дальше они так смонтировали, придумали такой дизайн отменный. Из этого родился цикл «Послушайте!» - получивший название по стихотворению Маяковского.
Спектакль у Любимова о Маяковском тоже назывался «Послушайте!» После этого через пару лет меня попросили придумать восемь фильмов о Таганке «Золотой век Таганки». Его недавно показывали еще раз. Таганка, Любимов и компания, открыли такой сорт спектакля, как Поэтическое представление. «Антимиры» - по Вознесенскому, «Павшие и живые» - по стихам поэтов военного поколения, «Под кожей статуи Свободы» - по Евтушенко, «Пугачев» - по Есенину – вот этот золотой фонд Золотого века Таганки вошел в картину. Вот я хочу подарить вам книжку «Золотой век Таганки», здесь сценарии этого сериала.
ИЧ. Спасибо! Видела его на КУЛЬТУРЕ. Очень мне понравился. Там замечательно о Высоцком.
ВС. Когда вышли эти фильмы «Золотой век Таганки» - о периоде с 1964 по 1984, - когда Юрий Петрович был изгнан из страны, прошло небольшое время – и жена моя Галя Аксенова , пламенный киновед и театровед, сделала два фильма на канале КУЛЬТУРА. Вот такой у нас роман с каналом КУЛЬТУРА.
ИЧ. А что за фильмы сделала Галя?
ВС. Фильм о Ладыниной, Марине Алексеевне, ей было 93 года, и она открылась Гале, когда она пришла со своей камерой, полупрофессиональной. Потом Галя погрузилась в подвал студии - и занялась самым любимым делом для киношника – монтажом. Это было трудно, так как Марина Алексеевна – очень пожилой человек и, как сама смеялась над собой, - «уходила в переулки». Ее уже нет, она ушла из жизни, но на канале КУЛЬТУРА уже трижды показывали Галин фильм «Кинозвезда между серпом и молотом».
ИЧ. Трижды показывали, а я почему-то не видела.
ВС. Ну посмотрите. А дальше был фильм о великом русском писателе Владимире Тендрякове.
ИЧ. Когда-то мне показалась очень сильной его повесть «Охота», там много о Науме Коржавине, иначе - Эмке Манделе, друге Тендрякова по Литинституту.
ВС. У Тендрякова была дача в Красной Пахре, в писательском поселке, гда были дачи Твардовского, Юрия Трифонова, Владимира Тендрякова, Павла Антокольского, Николая Эрдмана... Об этом пойдет речь в нашей следующей поэтической программе.
ИЧ. Она уже объявлена. «Поэты на Красной Пахре».
В С. После моих вечеров на ТВ были сольные выступления других артистов, например, Авангарда Леонтьева, который замечательно читает.
ИЧ. Слушала в его исполнении «Струфиана» Давида Самойлова, и поэма необыкновенно хороша, и чтение.
ВС. Еще читал Константин Райкин. А в этот раз - Год литературы – и канал КУЛЬТУРА получил этот заветный грант – и Галочка мне сообщила, что появился у нас заказ на шесть фильмов. Шесть программ, шесть композиций. Мы с Галей вместе над ними работали, помогая друг другу.
ИЧ. Вы вдвоем работаете?
ВС. В авторский период – конечно. Я помогал Гале в работе над фильмами о Марине Ладыниной, о Тендрякове... Вышел фильм про Иона Дегена, автора восьми самых сильных и страшных строк о войне, который, оказывается, на самом деле не погиб, а жив до сих пор, он профессор, травматолог, и фильм о нем – наша гордость.
ИЧ. Вот эти восемь строк, которые в 1944 году, находясь на фронте, написал командир танка Ион Деген, они передавались от одного бойца к другому и стали в результате «народными»:
Мой товарищ, в смертельной агонии
Не зови понапрасну друзей.
Дай-ка лучше согрею ладони я
Над дымящейся кровью твоей.
Ты не плачь, не стони, ты не маленький,
Ты не ранен, ты просто убит.
Дай на память сниму с тебя валенки.
Нам ещё наступать предстоит.
ВС. В начале фильма я рассказываю, как Борис Слуцкий, Межиров и Самойлов говорили мне, что самые мощные стихи о войне – эти восемь строк. А в конце фильма я говорю ему: «Ион Лазаревич, это же такие сильные строки, как у Гудзенко , которого в нашем спектакле «Павшие и живые» исполнял Высоцкий. А он замахал руками: «Нет, это поэт. А я врач, я врач!» Он врач в прямом и в метафорическом смысле, и о нем фильм вышел тоже на канале КУЛЬТУРА в дни Победы, 10 мая. И недавно вышел фильм о Борисе Заборове, который Галя своими руками сделала.
ИЧ. Вениамин Борисович, слышала об этом художнике, но, признаться, не знаю его работ.
ВС. Борис Заборов – великий художник. Живет во Франции. Но на самом деле, он ленинградско-московский. Родился в Минске, в дальнейшем оказался одним из самых заметных русских художников.
А вот что касается поэтических программ – они сняты для канала КУЛЬТУРА с минимальным, к сожалению, количеством репетиций. Актеры – после той артподготовки, которая была на моих поэтических выступлениях на этом канале, были более или менее согласованы. Там есть свой режиссер – телевизионный, а я как режиссер театральный занимался тем, чтобы это была одна семейная компания. И Авангард Леонтьев, замечательный актер, и Николай Чиндяйкин, Дмитрий Брусникин, Александра Урсуляк, Алексей Вертков, Дмитрий Высоцкий, Лика Нифонтова, Карен Бадалов и все-все мои партнеры - замечательные актеры - и мы сделали все в режиме семейного спектакля для друзей - мы друзья, и зрители в Доме музыки, где это снималось, - тоже друзья.
Как будто бы получился какой-то новый жанр.
ИЧ. Да, эта семейная атмосфера очень ощущалась даже на экране. Видно было, как вы все болеете друг за друга, подыгрываете друг другу – наверное, это не всегда была импровизация, там целые интермедии разыгрывались...
ВС. К этому много было приложено усилий талантливыми людьми. Актеров видно, мы соглашаемся, что мы такие молодцы, но самые главные молодцы не видны. Во тьме, с мониторами, они кроят, сшивают нитками живое тело программы. Мы приходим на два-три часа, а они просиживают вечера и ночи.
ИЧ. Назовете имена?
ВС. Здесь надо назвать, конечно, имена самых главных. Это, прежде всего, Катерина Ираклиевна Андроникова.
ИЧ. Дочь Ираклия Андроникова?
ВС. Да, его дочь, она из главных могикан российского телевидения. Начинала она с балета, а потом всю жизнь отдает ТВ, замечательный человек, которого бесконечно уважают и любят и телевизионщики, и все вокруг. Ее заместитель Карина Бальян. Они озабочены качеством, они редактируют и монтируют эти фильмы-спектакли. Мои сценарии всегда проходят редактуру Гали Аксеновой, потом их редактуру.
За камерами – тоже мастера своего дела, ну и наконец, актерская команда. Ее мне предоставляют, и мне ничего не остается – как осчастливиться.
ИЧ. Вот как! Я-то думала, что вы набрали своих актеров, а вы, оказывается, их не выбирали.
ВС. Я и Галя называли какие-то имена тех, которые умеют читать. Они называли имена новых, мы их знаем в актерстве, но не знаем в чтении.
ИЧ. Тогда это эксперимент. Читать стихи далеко не все актеры умеют.
ВС. Одна из молодых актрис, Саша Урсуляк (дочь режиссера Сергея Урсуляка, - И. С.) играла Шен Те и Шуи Та в «Добром человеке из Сезуана» чудесного режиссера Бутусова в театре Пушкина. Совсем другой «Добрый человек из Сезуана», но блестяще сыгранный. Вот такая история. Слово торжествует или, во всяком случае, должно торжествовать , если мы сильно захотим и будем споспешествовать этому.
Окончание см. Часть 2
Добавить комментарий