Что делать, как жить дальше? Этот вопрос неотрывно крутился у Тани в голове. В отчаянии, что после развода в Америке не выживет, она бросилась к газетным объявлениям о знакомствах. Надо срочно искать другого мужа. Русского, живущего в Америке, или американца. Сначала просмотрела иммигрантские газеты. Тексты объявлений говорили за их подателей:
«Русский, сорок шесть лет, рост метр семьдесят, познакомится с женщиной без комплексов и предрассудков. Рост, вес, возраст значения не имеют. Телефон (917) 498-0028».
Интересно, какой у него самого дефект. А то, что он есть, сомнений нет. Что ж, придется смотреть местные газеты, американские.
Пробежав глазами последние номера, выписала несколько телефонов мужчин, подходящих по возрасту. Кроме того, поместила и свое объявление:
«Интеллигентная женщина из Европы, стройная, бальзаковского возраста, хотела бы познакомиться с непьющим и некурящим мужчиной». Очень удивилась, получив сразу восемь телефонных звонков. Ого, как много желающих познакомиться с европейской женщиной! Ну что ж, надо поглядеть на потенциальных «женихов». И она назначила встречу всем семерым. Потому, что восьмой, профессор университета, так долго и красиво говорил ее автоответчику о себе, своем доме и работе, что позабыл оставить номер телефона. А жаль — именно он больше всего ее заинтересовал. Видно, не судьба ему познакомиться с россиянкой. Ну что ж, делать нечего, надо смотреть остальных. Встретившись с «великолепной семеркой», Таня впала в еще большее отчаяние. Все женихи оказались со странностями или, как бы это полегче сказать, некоторыми отклонениями. Подходящим оказался лишь их возраст.
С первым встретилась в большом торговом центре — на людях, как и рекомендовала газета. Подошел весьма симпатичный мужчина на вид гораздо старше пятидесяти — оклахомское солнце и ветры старят. Черные волосы, длинноватый нос, очки, тонкие губы и квадратный подбородок с ямочкой. «Ага, у русских мужчин ямочка на подбородке говорит — это будущий неверный муж, а попросту — бабник. Интересно, а как в Америке?
— Здравствуйте, я — Эрнест.
«Мак-Дональдс? Кофе из бумажных стаканчиков?» — подумала Таня. — «Ну да, здешние мужчины расчетливые, вдруг не поладим, зачем тогда на обед тратиться!» Но ей не хотелось начинать жениховскую «кампанию» с первого же ухода. Ладно, на первый раз пойдет в Мак-Дональдс. Но если кто-то еще из списка предложит ей пойти в эту забегаловку, тут же повернется и уйдет».
— Ладно, пошли.
Эрнест выбрал столик у окошка и принес два малюсеньких стаканчика кофе. Не стал тратиться на стаканчики большего размера. Их в Мак-Дональдсе три — маленький, средний и большой. Бывшая москвичка внимательно разглядывала «Жадного», как она его тут же окрестила.
— Эрнест, расскажи о себе. Где ты работаешь, есть ли у тебя дети? Сколько раз был женат и как долго?
Думать она и не собиралась. Выйти замуж за Эрнеста значило поменять шило на мыло.
Второй «жених» оказался фермером и звали его Джон, по-русски Иван. Крупные мозолистые руки, обветренное лицо, большой нос и крупные желтоватые зубы — такой вот портрет Ивана-Джона. Таня смело предложила пойти в ресторан пообедать. Тот согласился. За обедом он откровенно признался, что ищет себе жену или подругу, которая будет помогать ему на ферме.
— Джон! Я смогу только читать коровам стихи или играть на рояле, чтобы удои повысить. Больше, к сожалению помочь ничем не смогу, не обучена. Я ведь горожанка.
Третий жених жил за городом и содержал небольшую печатную мастерскую. Внешность у него была до того непримечательная, что увидев его сегодня, назавтра она совершенно забыла, как он выглядит. Помнит только карие глаза и редкие седоватые волосы. Рост средний, вес — тоже. Лицо — никакое, шпионом работать можно.
Все свободное время Джек, так звали «Печатника», отдавал своему увлечению старыми машинами. Ими здесь бредят многие. Ни один праздник в штате не обходится без парада антикварных автомобилей. Народу собирается поглядеть на эти «памятники» — тьма. «Старушки» медленно едут мимо любопытных в течение нескольких часов, а их владельцы гордо восседают на кожаных сиденьях и поминутно гудят древними клаксонами. Чем старее машина, тем она дороже.
За ней ухаживают, как за малым ребенком, чистят и холят, полируют и красят в необычные цвета — ярко-зеленые, сиреневые или розовые. Зрелище очень красивое, но в России от таких шарахнулись бы. Так вот, все состояние «жениха» было вложено в три таких автомобиля, покоящихся под чехлами в гараже. Понизив голос Джек сообщил, что все три вместе стоят более ста тысяч долларов. Таня уважительно сказала: «О-о-о!» И согласилась поехать посмотреть. А заодно и взглянуть на жилище «Печатника».
Дом оказался запущенным, пыльным и грязным. Краска на стенах и потолке облупилась, в углах серела паутина. Поймав ее взгляд и выражение лица, хозяин сообщил, что не теряет надежды найти жену, которая преобразит дом и сделает его жилым.
— Ты мне подходишь, ты еще молодая.
Россиянка ухмыльнулась. И этот туда же! Ни слова «нравится — не нравится». Голый расчет! От дома и хозяина веяло таким запустением, такой скукой, что никакого желания «вдохнуть жизнь» в них обоих она не почувствовала даже при ее отчаянном положении. Наскоро простившись и пообещав позвонить, она с облегчением уехала — навсегда.
Наряду со страстью к старым машинам у американцев есть и другая — собирать древние радиоприемники. Они пахнут старой материей и трухлявым деревом, трещат и хрипят, как в агонии. Но что удивительно — работают! Радиолюбители с благоговением показывают свои сокровища и обязательно подчеркнут, сколько лет этой рухляди, в какой стране она сделана и с восторгом продемонстрируют их звук. У Джека в доме Таня тоже заметила парочку старых радио, пылившихся в одном из углов гостиной. «Нет, такие коллекционеры не для меня», — думала она по пути домой. «Они будут пылинки сдувать с машин и приемников и жить только ими. Где три машины, там и четыре. Все деньги угрохают в эту рухлядь. А я буду снимать паутину с углов и поддерживать с ними «машинный» разговор». Нет уж!
Четвертый жених оказался немного интересней. У него было частное сыскное агентство. Звали его Джеймс. Когда она обмолвилась, что не может раздобыть адрес любовницы мужа, он тут же согласился помочь — за сто баксов. Таня подумала и согласилась.
— Хорошо. Но я заплачу вам, когда получу адрес владельца.
— Согласен, через пару дней я вам позвоню и сообщу, что мне удалось узнать.
На вид он был коренастенький, плотненький, как колобок и выглядел чуть старше сорока пяти. Личико румяное, гладкое, неприятно лоснящееся. Голосок вкрадчивый, тихий. Через два дня Джеймс позвонил.
— Вынужден вас огорчить. Указанный номер машины не значится ни в полиции, ни в городской налоговой инспекции.
Пятый жених представился работником страховой компании. Звали его Майк. После короткого телефонного разговора договорились встретиться и пообедать.
Оделась, как в России на первое свидание. Красивое платье, туфли на высоком каблуке, духи, надеясь, что уж работник-то страховой компании должен выглядеть солидно. Но у дверей ресторана ее встретил приземистый человечек лет пятидесяти с простоватым лицом, в голубой рубашке и черных брюках. Контрастом выглядели коричневые туфли и красный галстук. У страхагента были большие оттопыренные уши, нос картошечкой и заметная лысина. В довершение всего один его глаз заметно косил и непонятно было, в какую сторону его обладатель смотрит. Складывалось впечатление, что он избегает взгляда собеседника. О Боже! Косой! Где они, нормальные американские мужики?
За обедом Майк рассказал, почему от него ушла жена. Эту сказочку Таня слышала не впервые. Что жена стала стареть, стала некрасивая и не хотела, чтобы муж ее видел такую. Он говорил, что любит ее по-прежнему, но она все равно ушла. «Значит, плохо уговаривал», — подумала Таня и вспомнила мамину поговорку «От хорошего мужа жена не уйдет». И с этим все ясно — знакомство продолжать не буду. «Страховщик» же пожелал встретиться еще раз.
— Только в следующий раз ты платишь за обед, — сказал он на прощанье.
Через полгода в магазине строительных материалов на нее чуть не наехала нагруженная электрическая тележка. Водитель или зазевался или не видел, и она еле-еле успела отскочить в сторону. Каково же было ее удивление, когда она узнала в нем Майка — «работника страховой компании», который так жаждал пообедать за ее счет. То же отвернутое в сторону лицо, тот же косой глаз. По всему было видно, на поприще грузчика он трудится долго. Теперь уже она поторопилась отвернуться, чтобы «Косой» ее не узнал.
Итак, пять «претендентов» отпали в первые же две недели. Остались два, так как профессор больше не позвонил. Видно и в Америке они рассеянные.
«Шестой» оказался лихим усатым ковбоем в джинсовой рубашке, раскрытой на мощной волосатой груди, черных узких брюках, высоких техасских сапогах и широкополой шляпе. Его звали Вилли, и он был владельцем скаковой конюшни. «Неужели счастье мне, наконец, подвалило?» — подумала Таня. «Всю жизнь мечтала ездить верхом на горячем коне! Чапаев!»
Встретились в ресторане на южной окраине города. Она сразу же сделала комплимент.
— Вилли! Ты такой красивый! И шляпа у тебя просто замечательная. Выглядишь, как настоящий ковбой «Дикого Запада». Не возражаешь, если мы сядем вон за тот столик, поближе к двери?
— Okay! — ответил «Чапаев» и занял почти весь диванчик в углу. Шляпу он не снял, и она мешала хорошенько его рассмотреть. Таня села напротив, улыбнулась и попросила:
— Вилли, может ты снимешь главное достоинство ковбоя — шляпу? Я хочу посмотреть на бравого американского мужчину, который не испугался встретиться с европейской женщиной. Что будем заказывать? Я слышала, ковбои любят на обед толстенный кусок мяса. Говорят, в Техасе даже есть такие соревнования: если посетитель съест бифштекс весом в два килограмма, то за него платит ресторан. Ты пробовал?
— Пробовал — не съел. Для этого дается определенное время. Не успел. Но я знаю человека, который съедал и не раз. Ладно, сниму шляпу, только не смейся.
Глазам открылась большущая белая лысина, глянцево блестящая, а сама голова Вилли так напоминала грушу, что Таня не смогла удержаться и прыснула: «Какой ты симпатичный без шляпы!» Собеседник смутился, покраснел и снова напялил шляпу на «грушу». И вмиг преобразился — на окружающих снова смотрел лихой ковбой.
— Вот, всегда так. Все смеются, стоит только мне ее снять. Спал бы в ней, если бы не поля широченные.
Обед с «шестым» прошел весело. Вилли оказался простым парнем с хорошим чувством юмора. Они много смеялись и расстались друзьями. Оба с первых же минут поняли — не там ищут. Тане провести остаток жизни на конюшне что-то не хотелось, несмотря на мечту о красавце-скакуне. А «Ковбой» понял — она не та женщина, которая ему нужна. Как только это стало ясно, вся скованность у обоих пропала, и москвичка с представителем «Дикого Запада» заговорили не как «жених и невеста», а как старинные друзья.
Свое одиночество он объяснил просто. Жена не могла долее выносить лошадиного запаха, которым насквозь был пропитан ее муж. Теперь он ищет женщину с менее чутким обонянием. «Или с насморком», — расхохотался Вилли.
— Почему ты откликнулся на мое объявление? Я же написала «интеллигентная европейская....» Но тебе нужна подруга ухаживать еще и за лошадьми. Так?
«Ковбой» достал из кармана бумажник и расплатился. И они разъехались, каждый в свою сторону. Тоже — навсегда.
Последним в «семерке» оказался Освальд. Еще по телефону он предупредил, чтобы она не очень пугалась его при встрече.
— Почему я должна вас пугаться? Или вы до того красивый, что все женщины тут же в обморок падают — от счастья?
— Ага, падают. Только по обратной причине. Я это... того... немного безобразный.
Но когда Таня увидела стеклянный глаз, нос-обрубок, жуткие следы ожогов на лице, и оскаленные фарфоровые зубы... Череп без единого волоска, деревянную ногу в блестящем ботинке, палку... Мороз пробежал у нее по коже. И она стала ругать себя, что подала объявление о знакомстве. «Какая я дура! Мужчин кругом — миллионы, и не все они обязательно красавцы. Многие прошли долгий путь, прожили тяжкую жизнь. Надо быть готовой к неожиданностям».
Во время обеда она старалась не смотреть на лицо «Горелого» и думала, как бы поскорей уйти из ресторана. Но он говорил и говорил. Как потерял ногу, как ушла жена, и как женщины после первой встречи никогда больше не звонили. Он очень одинок и несчастен. Работает на простой работе, но зарабатывает хорошие деньги. У него большой дом и сад, но вот уже пять лет он живет один. Немудрено, — подумала Таня, — я бы тоже не согласилась каждый день видеть такое лицо за завтраком, даже за очень большие деньги. Лучше вернуться обратно в Россию. Но она сказала: «Ваши шрамы и деревянная нога меня не пугают. Я обязательно позвоню вам». Видит Бог, Татьяна отчаянно врала — не хотелось обидеть «Горелого». Но и смотреть на его страшное лицо, стеклянный глаз и оскаленные зубы было свыше ее сил. С тех пор прошло несколько лет, а лицо «седьмого» не забылось.
К тому времени на автоответчике появился еще один звонок. Но на встречу с «Восьмым» она просто не пошла — была по горло сыта «семеркой».
Комментарии
просто не пошла
просто СУПЕР...!!..но конечно..кто же Так знакмится...смЕюсь..!!Прекрасно написано..!!
Добавить комментарий