Колизей, храмы, рукописи. Дорогое наследие. Евангелие времен Карла Великого стоит миллион, хотя продавать его не собираются. Его текст, написанный на пергаменте золотом и серебром, известен, конечно. Тот же, что и напечатанный вчера на бумаге. И он стоит копейки. Дадут бесплатно. А уж напечатанный на пишущей машинке – кому он нужен? Переписанный от руки в 1952 году? Да что вы!
Живы еще отдельные читатели машинописного Евангелия.
Так вот, текст повсюду один, а цена экземпляров разная.
Между ними есть нечто общее. Эфемерное, так сказать, однако не умирающее и не исчезающее. Слова. Их с м ы с л. З н а ч е н и е. Очень многие связаны с видимым миром. Они имеют свой п р е д м е т. Хлеб, например. Рыба. Вино. Облако – тоже предмет, хотя повернешься – и нет его, и куда делось, не знаешь. Или вот планета Земля. Она круглая, говорят нам, и вращается, и висит в пустоте, удерживаемая тяготением. Вот фокус: результат тяготения видим – яблоко падает, а из чего оно состоит – не знаем. Ладно. Главное – что оно работает. И тоже наследие, – результат умственного напряжения тысяч умов в головах (и в животах: согласно новейшей теории, без живота мы не мыслим; впрочем, древние обращали внимание на ёкание под ложечкой и на усиление работы сердца, и считали эти органы причастными мышлению). Подписей тут немного: Галилей, Ньютон, ну, еще 733 менее известных.
У человечества есть и такое наследие, которое как бы не имеет связи с видимым миром и не производит действий. Красота, доброта, надежда. Надеюсь, вы почувствовали ошибочность этого утверждения. Мы же встречаем в жизни красивое, доброе? Мы же надеялись, когда всё говорило – это конец? Если бывает доброе, то есть и доброта? Где она и как выглядит? Мысль банальная, но она была когда-то новейшей, свежайшей, и до нас дошли имена пионеров: Сократ, Платон.
Они еще не спрашивают, что такое свобода. Для них это не актуально. Да, конечно, гражданин свободен, а раб нет. И другой основной древний текст, Ветхий Завет, свободой не занимается. Для него это всего лишь прощение долгов, выход из долгового рабства.
Современное понимание свободы зарождается в Евангелии. «Вы познаете истину, говорит Иисус ученикам, и истина сделает вас свободными».
Вот что мы получили в наследство: новые понятия мышления. Они в головах, сердцах и животах человечества уже две тысячи лет. Они ведут работу, нам ведомую и видимую лишь иногда, при каких-то вспышках молний, и мы ничего не успеваем разглядеть, только неясные контуры остаются в памяти предметом размышлений, восторгов и страхов.
Они суть содержание нашего жизненного ожидания.
И они привязаны нашей душой, нашей психеей к особому слову, к понятию, стоящему – висящему – пребывающему особняком, к имени Бог.
Это тоже наследие человечества, и оно основное. «Тяготение», которым всё держится, хотя мы не знаем, из чего оно и как выглядит.
«Говорит о Боге» лучше всего – и, представьте себе, яснее всего, – «апофатическое (отрицающее) богословие», отнимающее у Него – очищающее Его – от человеческих качеств и характеристик. Бог есть «Тот, кто Есть», не имеющий ни количеств, ни качеств, ни в пространстве и ни во времени, не состоящий ни в каком и ни с чем в отношении, ни в положении, не имеющий необходимости действовать и не испытывающий никакой страсти.
И это только начало трактата о том, что «Бог не есть».
Когда все понятия отведены, остается еще что-то. Остается Молчание. И сознание человека молчит рядом с Ним. Ждет, что Оно ему откроется. Способом, неизвестным ему, которое сознание человека не может изобрести.
Ибо испытанные за тысячи лет пути – молитва, аскеза, доброделание и все что угодно, показавшиеся однажды найденным «путем», оказываются, в конце концов, «образом жизни», достойным, симпатичным, даже спасительным среди беспорядков цивилизации.
Бога нельзя принудить. Он остается молнией, поразившей Савла по дороге в Дамаск и превратившей его в Павла. Но и Дамаск уже не тот, и мы, Савлы, не те.
Нам остается ждать с осторожностью. Бог – не просто слово. Латинские языки различают степени слова; это всё слова языка, разумеется, но есть слово Parole, а есть и повыше, Verbe, церковно-славянский Глагол, встречаемый у Пушкина («...но лишь божественный глагол...»).
Бог – это Имя.
Было время, когда партия пигмеев стала писать Бога с маленькой буквы, пытаясь стащить Его на уровень своего мавзолея. Убивая тех, кто этого не принимал. И она лопнула, их надувная империя.
▪
Pentecôte 2019 Пятидесятница (по Григорианскому календарю)
Какие фильмы можно делать в России в 2022 году? Ну, не о войне же! Якутский режиссер Любовь Борисова сделала фильм о КРАСОТЕ.Оглянулась вокруг – ой, сколько всего чудесного, красивого, достойного удивления в том, казалось бы, убогом месте, где почва – вечная мерзлота, а лето такое короткое, что и не заметишь.. Просто нужно Любить и Видеть – и тогда перед тобой откроются удивительной красоты пейзажи, необычной выделки домашняя утварь, небывалой красоты и силы народное пение, а уж люди какие! Стойкие, сильные, способные многое выдержать, и при этом добрые и даже нежные душой...
