2015-2016 годы обильны поэтическими юбилеями. Юбилярами оказались следующие русские поэты: Борис Пастернак, Михаил Лермонтов, Велимир Хлебников, Сергей Есенин, Александр Блок, Андрей Белый, Михаил Кузмин, Осип Мандельштам, Илья Эренбург, Николай Гумилёв, Владислав Ходасевич, Дмитрий Мережковский, Иннокентий Анненский, Николай Рубцов, Наум Коржавин, Александр Кушнер.
Подробно коснуться такого пласта поэтов в одной статье невозможно. Поэтому отметим эти поэтические юбилеи как бы через призму некоторых объектов экспозиции и архива «Вашингтонского музея русской поэзии и музыки», касающихся перечисленных юбиляров и личных впечатлений автора статьи.
Возьмём 2015 год.
Пойдём по порядку.
Февраль
125-летие Бориса Пастернака.
Пастернак явно был неравнодушен к этому месяцу года:
Февраль. Достать чернил и плакать!
Писать о феврале навзрыд...
Или
...Мело весь месяц в феврале,
И то и дело
Свеча горела на стлое,
Свеча горела.
В музее есть диск с французским телефильмом о Нобелевской истории поэта. Фильм комментирует дочь последней музы поэта Ольги Ивинской проф. Сорбонны Ирина Емельянова.
В Москве я жил недалеко от дома, где родился Пастернак (кстати, сам-то я родился на Тверской, недалеко от дома в Трёхпрудном переулке, где родилась Марина Цветаева). Перед отъездом в Америку я сфотографировал дом Пастернака. Он расположен на углу Оружейного переулка и 2-й Тверской-Ямской улицы.
Май
86-летие Булата Окуджавы. Для меня каждая дата Окуджавы – важная.
Как же актуальны его строки:
Ребята, нас вновь обманули,
опять не туда завели.
Мы только всей грудью вздохнули,
да выдохнуть вновь не смогли.
Я горжусь тем, что жил в эпоху Булата Окуджавы, пою его песни, написал несколько песен на его стихи, несколько раз выступал с программой «Голос Булата».
Мне помнится плёнка скрипучая
И слышится через года
Та интеллигентность певучая,
Что вдруг зазвучала тогда.
………………………………..
Года те уж стали историей,
Но вечна с тем голосом связь.
Наверное, не по теории
Свобода с него началась.
Группа бардов Вашингтона и Балтимора 9 мая 2015 года отмечали его очередной День рождения на «Аллее русских поэтов, композиторов и художников» в Вашингтоне. В своё время я побывал в Москве на трёх его юбилеях. Окуджава не чурался еврейской темы. Музей имеет отдельный архив Окуджавы.
55 лет со дня смерти Пастернака.
Музей располагает фотографиями похорон Пастернака, полученными музеем из Нью-Йорка от доктора Владимира Голяховского, лечившего когда-то поэта. Голяховский рассказал, что был свидетелем того, как Пастернак в Чистополе аккомпанировал где-то в 1942 году известному российскому басу, солисту Большого театра Максиму Дормидонтовичу Михайлову. Я бывал на могиле поэта (последний раз в 2009 году). Под впечатлением первого посещения возникло мое стихотворение «В Переделкине тихо...». В нем есть такие строчки:
Лог лесной недвижим,
Он пролёг как строка,
Ему Бог сон поэта доверил.
Июль
35 лет без Высоцкого.
В музее имеется большой архив Владимира Высоцкого, специальная программа, ему посвящённая, и малоизвестные воспоминания о нем. Есть редкие фотографии и два компьютерных диска, на которых записаны все песни поэта и актёра Высоцкого. Дважды я слушал Высоцкого живьём. Присутствовал на первом вечере его памяти в декабре 1980 года.
Октябрь
120-летие Сергея Есенина.
Я бывал и в селе Константинове, и в Рязани. В музее есть буклет и фотографии родины поэта. Перед отъездом в Америку я посетил могилу поэта и сфотографировал только что установленный ему памятник на Тверском бульваре в Москве.
Моя мама в 1920-е годы общалась с Есениным в Москве, он находился тогда в Кремлёвской больнице и просил её принести ему из библиотеки сочинения Салтыкова-Щедрина.
140-летие поэта и композитора Михаила Кузмина.
Он занимался у Римского-Корсакова и написал музыку к спектаклю по пьесе А.Блока «Балаганчик». Часто в компаниях он садился за рояль и пел свои стихи на свою музыку. Наиболее известны его «Александрийские песни».
Я давно пою его стихотворение о четырёх сёстрах:
Нас было четыре сестры, четыре сестры нас было,
все мы четыре любили, но все имели разные «потому что»:
одна любила, потому что отец с матерью ей велели,
другая любила, потому что богат был её любовник,
третья любила, потому что он был знаменитый художник,
а я любила, потому что любила...
Он написал предисловие к первой книге стихов А.Ахматовой, на чьё позднее сочинение «Поэма без героя» некоторые кузминские ритмы и строфика оказали влияние. Дожил до советских времен и при этом не был репрессирован. Такие странности в то время случались. Чекисты почему-то не тронули ярких деятелей культуры: Андрея Белого, Алексея Кручёных и Георгия Чулкова.
10 лет назад в Нью-Йорке отмечалось 80-летие Наума Коржавина (Киев, Москва, Бостон, Северная Каролина).
Горжусь, что был приглашён на его юбилейное чествование 25 октября 2005 г. в Генеральное Консульство Российской Федерации в Нью-Йорке и поприветствовал поэта. К этому сроку в музей, по моей просьбе, поступили из Москвы воспоминания большого знатока и любителя русской поэзии Глеба Казимировича Васильева, друга А.И.Цветаевой. Я ему позвонил, и он сходу стал читать мне стихи Коржавина 1944-1945 годов.
Привожу эти воспоминания.
ЗАРИСОВКА из ПРОШЛОГО
В 1944 г. в Москве существовало рыхло-объединённое литературное содружество под названием «Молодая Гвардия». Там бывали Семён Гудзенко, Саша Межиров, Ксюша Некрасова, Вероника Тушнова, Виктор Урин и совсем молодые, среди которых Наум Коржавин – он же Эмка Мандель, разительно превосходивший прочих.
Было это содружество бесприютным, собираясь когда в церкви напротив Политехнического музея, а когда – в подвале этого музея. Руководили этим объединением Сергей Васильев, Владимир Луговской, Дмитрий Кедрин, Вера Инбер, критик Зелинский и ещё кто-то.
Так вот, Эмка Мандель был несравним своей впечатляющей силой, когда читал
...Хотелось жить, хотелось плакать,
Хотелось выиграть войну
И забывали Пастернака,
Как забывают тишину.
Он прочитывал Пастернака с необычным и даже неимоверным полностью закрытым «е», прочитывая его как «ять».
И потом в нисподающей минорности:
...Мы не будем увенчаны
И в кибитках снегами
Настоящие женщины
Не поедут за нами...
Он завораживал и покорял не только самоубийственной смелостью своих стихов, но и совершенством их музыкального звучания. Ему дан был «язык, что умел слова ощущать, как плодовый сок...»( Багрицкий ).
Перед началом встреч обычно кто-то стоял в дверях и полушутливо, полугрозно орал каждому входившему: «В Манделя – веруешь!?» «Верую!». «Проходи». И я орал...
Этот текст был зачитан мною на юбилее поэта и вручен ему всенародно вместе с другими подарками.
В начале вечера Наум Моисеевич расписался на заглавном листе своей книги стихов «Время дано» из архива музея, где стоял уже его автограф 1995 года, полученный в Московском доме-музее Марины Цветаевой. Так возникают раритеты.
Ноябрь
130-летие Велимира Хлебникова.
В 1970- годы прошлого века, плавая по Волге на теплоходе «Иван Сусанин» и выступая через день со своими песнями, я побывал в Астрахани и зашёл в музей Хлебникова. Однажды в наш музей поступило не без помощи моих вашингтонских друзей описание сегодняшнего хлебниковского музея. Это сделал рукописно его директор А.А.Мамаев. Описал комнату за комнатой. В этом музее работают удивительные энтузиасты. У нас в музее также есть, кроме всего прочего, отчёт об уникальной выставке «Таким я уйду в века. Образ В.Хлебникова в живописи и графике» и информация о переводе стихов Хлебникова на португальский (!) язык бразильским полиглотом Марко Луккези. Есть и фотография памятника Хлебникову в Калмыкии.
135-летие Александра Блока.
Блока иногда называют Пушкиным ХХ века. Очень большой поэт, но Пушкин... Однако, популярность Блока была огромна, даже и большевикам он поначалу подошёл. Как же: сам пришёл на поклон, да ещё написал поэму «Двенадцать» о революции. Современник поэта известный художник Александр Бенуа записал в 1921 году у себя в дневнике чересчур резко:
«...Мне было скучно с ним, меня сразу утомляла затруднённость его речи. Это был человек хорошей души, но не большого ума. Революция его загубила. Он не осилил её...». Кстати, Блок неплохо рисовал. Я пою некоторые его стихи.
У Александра Блока был двоюродный брат, коллега по цеху, соперник в любви к дочери великого Менделеева, ровесник и тоже профессорский сын – Борис Бугаев, больше известный как Андрей Белый. В октябре состоялось его 135-летие. Родился он в Москве, на Арбате, в доме, мимо которого я проходил десятки раз. Сейчас здесь в квартире его отца, профессора математеки Московского университета, музей Анрея Белого – теоретика сиволизма, поэта и прозаика. Многие считали его гением. Он много думал о России:
...Восстань в сердцах, сердца исполни!
Произрастай, наш край родной,
Неополимой блеском молний,
Неодолимой купиной...
Декабрь
195-летие Афанасия Фета.
Удивительная личность. Он совмещал в себе практичного помещика, который вел «многотомные» хозяйственные записи (к сожалению, я не смог их привезти в Америку), грубого мужа и великого руского лирика с печальными еврейскими глазами (говорят, что Толстые, когда к ним в Ясную Поляну приезжал Фет, обычно восклицали: «Вот и наш еврей приехал!»). Творчество Фета, наряду с творчеством Тютчева, оказало существенное влияние на русскую поэзию ХХ века.
90 лет со дня смерти Сергея Есенина.
Не унимаются охотники объяснить его смерть преднамеренным убийством поэта. Всё время выходят новые тенденциоцные книги по этому поводу.
Теперь пройдёмся по 2016 году.
Очень богат датами январь:
Дни рождения Осипа Мандельштама, Ильи Эренбурга и Николая Рубцова, а также Дни памяти Бродского, Левитанского, и опять же Рубцова.
125-летие Мандельштама и Эренбурга.
В своё время они много общались, в 1919-1920 дружески встречались на Украине, в Крыму и на Кавказе и даже вместе выступали. Например, 26 сентября 1920 года у них был совместный творческий вечер в зале Тифлисской консерватории (в 2007 г. я сфотографировал этот зал). Кажется, последние предсмертные слова Мандельштама были обращены к Эренбургу, а за день до смерти Эренбург говорил о Мандельштаме и Цветаевой (свидельство поэта Б.Слуцкого ).
Недавно дочка Валерия Ненаживина, автора памятника Мандельштаму во Владивостоке, художница Ольга Ненаживина привезла для музея новые материалы о гибели поэта в ГУЛАГе. В частности, исследование владивостокского краеведа Валерия Маркова, фотографии построек в пересыльном лагере НКВД около станции «Вторая речка».
Некоторое время тому назад художник Илья Шенкер (Одесса, Нью-Йорк) подарил музею выполненный им портрет молодого Мандельштама. Он занял место в экспозиции музея рядом с портретом Ахматовой работы Моисея Лянглебена (Москва, Чикаго). В музее есть редкая книжица шуточных стихов Мандельштама, изданная журналом «Крокодил». Общепризнано, что Мандельштам – гениальный руский поэт «с еврейскими мозгами» (Сергей Клычков). А какова мандельштамовская проза! Приведу несколько строк о нотном письме (поэт был большой знаток и страстный любитель музыки):
«Нотное письмо ласкает глаз не меньше, чем сама музыка слух. Черныши, фортепианные гаммы , как фонарщики, лезут вверх и вниз. Каждый такт – это лодочка, гружённая изюмом и чёрным виноградом...».
Это, конечно, проза поэта.
Илья Эренбург менее известен как поэт Серебряного века. Однако, в дореволюционной литературной критике его поэзии уделялось немалое внимание. В музее есть сборник его стихов «Я живу» 1911 года, т.е. того времени, когда первые книги вышли у Ахматовой и Цветаевой. Стихи о России заканчиваются у него такими строками:
...Тогда чужбина мне постыла.
Хочу я плакать над тобой
И над твоей красой унылой,
И над безвыходной судьбой.
Или такие строки из стихотворения «Еврейскому народу»:
...Ты здесь ненужен; пришлый и гонимый
Сбери своих разслабленных детей,
Уйди к родным полям Иерусалима,
Где счастье знал ты в юности своей.
(правописание и пунктуация по публикации 1911 года).
Январь – важный месяц в биографии пронзительного русского поэта Николая Рубцова. В начале месяца - его 90-летие, и, как поэт предвидел, в Крещенские морозы он погиб 45 лет тому назад. В декабре 2006 г. в Москве издан новый сборник его стихов, причём, только тех, что положены на музыку. Их оказалось 150. Горжусь, что в эту книгу вошла информация и о моём вокально-поэтическом цикле «Тихая моя родина» из 6 песен и 6 его стихотворений, а некоторые песни даны даже с нотами. Я бывал в рубцовских местах в Вологде и Тотьме и участвовал в открытии его музея в селе Никольском. Продолжаю и в Америке петь его стихи, как обещал когда-то:
...Я пою твои стихи и буду петь –
Пусть сейчас другие песни на слуху –
Огоньку твоей души не умереть,
Время, люди сохранят твою строку.
В январе 1996 года один за другим ушли из жизни два больших русских поэта: «26-го – Юрий Левитанский, 29-го - Иосиф Бродский. Оба от сердечной недостаточности. Первый - в Москве, второй – в Нью-Йорке. Смерть всемирно известного поэта Бродского отвлекла общественность от смерти скромного, хотя и блистательного, поэта-фронтовика Юрия Левитанского. Это Левитанский сказал, что «каждый выбирает для себя женщину, религию, дорогу, дьяволу служить или пророку...», «наше время - время пик», «что-то случилось. Нас все покидают. Старые дружбы как листья опали». Он сравнивал себя с Дон Кихотом.
Бродский не любил говорить о своей биографии. Ахматова во время суда над Бродским бросила: «Нашему рыжему делают биографию». Как бы сложилась его поэтическая судьба, не будь этой сделанной биографии, которая привлекала к нему внимание, импонировала его кругу общения и политизированным почитателям за рубежом и вообще облегчала литературоведам их рассуждения и алюзии? Недавно в музей поступило письмо о его школьных годах. Мне довелось побывать на первом московском собрании его памяти, состоявшегося вскоре после его смерти, в Московском ТЮЗе, где наиболее ярко выступили Анатолий Найман и Сергей Юрский. Я пою 2-3 стихотворения раннего Бродского. Особенно хороши заключительные строки «Рождественского романса» ( 1961 г. ):
...как будто будет свет и слава,
удачный день и вдоволь хлеба,
как будто жизнь качнётся вправо,
качнувшись влево.
Март
50 лет без Ахматовой.
Интерес к Серебряному веку не падает. И свою рано возникшую славу Ахматовой приходится теперь делить с Цветаевой, Пастернаком и Мандельштамом. Не забыты и многие другие имена. Появляются новые ахматовские сайты на Интернете и ставятся новые памятники в Москве и Петербурге. В музее есть их фотографии. Музей помог скульптору Петру Шапиро в создании, по заказу певицы Елены Образцовой, бюста Ахматовой для установки его в Петербурге.
20 лет без Льва Озерова.
За несколько дней до его смерти я говорил с ним по телефону. Хотели встретиться. Живьём не успели. Только на довольно многочисленной гражданской панихиде. В музее есть почти все сборники стихов поэта и редкие фотографии. Это результат контактов с его другом-коллекционером Я.Г.Добкиным-Грид (Петербург) и подругой его киевской юности Софьей Новофастовской (Ньюарк, штат Нью-Джерси). Горжусь программами на RТN, которые удалось осуществить в его память с помощью Ильи Граковского, и тем, что четырежды в Москве участвовал в его выступлениях. Озеров много сделал полезного для русской культуры, русской поэзии. Все знают его афоризмы, при этом не ведая, кто их автор. Например: «Талантам надо помогать, бездарности пробьются сами». В музее есть аудио и видео записи Льва Адольфовича Озерова.
Апрель
130-летие Николая Гумилёва.
Этого поэта 60 лет в России замалчивали. От этого он не стал хуже. Это романтик и лирик. Если бы он пел свои стихи, его можно было назвать бардом. Я с огромным удовольстием пою его стихи. Особенно люблю из ранних - «Балладу» («Пять коней подарил мне мой друг Люцифер...»).
У него есть такие послереволюционные строки:
И если мне порою сон
О милой родине приснится,
Я непритворно удивлён,
Что сердце начинает биться.
Ведь это было так давно
И где-то там, за небесами,
Куда мне плыть – не всё ль равно,
И под какими парусами?
95 лет тому назад Гумилёв был расстрелян большевиками (Он писал: «И умру я не в постели при нотариусе и враче») .
Май
130-летие Владислава Ходасевича.
Выдающийся пушкинист, литературный секретарь М.Горького, когда тот жил в Италии, переводчик с еврейского, мемуарист и язвительный литературный критик. Натура мятущаяся: «Что-то нужно. Что-то нужно. Я не знаю - что...».
Июль
175 лет со дня смерти Михаила Лермонтова.
Потомок шотладца Лермонта он явился ярчайшим, глубоко и искренне мыслящим и чувствующим русским поэтом. Глыба. Гордостью музея является двухтомник поэта 1891 года издания с иллюстрациями художников Врубеля, Пастернака, Коровина, Васнецова... Иллюстрации собрал Леонид Осипович Пастернак, отец поэта Бориса Пастернака. Кроме русских изданий, «Герой нашего времени» представлен в музее в переводе на английский язык, так же, как «Песня про купца Калашникова» (последнее с иллюстрациями Ивана Билибина).
Август
150-летие Дмитрия Мережковского.
Перестройка открыла для российского читателя прозаические сочинения одного из основателей русского символизма. Один из его сборников так и назывался «Символы». Стихи его часто были религиозного характера. Но не только. Вот его обращение к безымянному поэту, своему современнику (1884 год):
Молчи, поэт, молчи: толпе не до тебя.
До скорбных дум твоих, кому какое дело?
Твердить былой напев ты можешь про себя –
Его нам слышать надоело...
(лучше было бы, наверно, сказать не « нам», а «им»).
Досада поэта на непризнанность – это вечная тема. В 1991 году у меня в горькую минуту возникли соответствующие стихи, которые заканчивались такими строчками:
Живи, поэт, пока тебе живётся,
Трудись, не жди наград и похвалы.
Огонь души когда-нибудь зачтётся
И, дай-то Бог, хоть избежать хулы.
Очень хотелось это прочесть на юбилее Коржавина, но не решился.
По этому же поводу сетовал и Лев Озеров, недооцененный, как поэт: «Мы ушли, вы нас проморгали...»
Сентябрь
160-летие Иннокентия Анненского.
Сын важного сибирского чиновника, окончившего в 1832 году Царскосельский лицей, Анненский был директором мужской гимназии в Царском селе, когда там учились будущие поэт Николай Гумилёв и искусствоведы Николай Пунин и Эрих Голлербах. Он стал поэтическим наставником Гумилёва. Занимая по существу генеральскую по тем временам должность, одновременно являлся тонким поэтом-лириком, переводил Гёте, Гейне, Лонгфелло, Леконта де Лиля, хорошо знал древнегреческую драматургию. Первую книгу стихов «Тихие песни» опубликовал только в 49 лет и то под псевдонимом Ник. Т-о (если слитно прочесть, получается «никто»). В 1910 году, вскоре после его скоропостижной смерти, вышел знаметитый сборник «Кипарисовый ларец», который Ахматова прочла в корректуре и заболела им на всю жизнь. По мнению специалистов, он был опосредованно учителем Маяковского, Ахматовой, Пастернака, Мандельштама. А непосредственным учителем – Гумилева.
Вот некоторые его лирические строки:
Среди миров, в мерцании светил
Одной звезды я повторяю имя...
Не потому, что я Её любил,
А потому, что я томлюсь с другими.
Или:
Ты опять со мной подруга осень,
Но сквозь сеть нагих твоих ветвей
Никогда бледней не стыла просинь,
И снегов не помню я мертвей...
И ещё:
...Эту ночь я помню в давней грёзе,
Но не я томился и желал:
Сквозь фонарь, забытый на берёзе,
Талый воск и плакал и пылал.
В сентябре случилось 80-летие нашего современника Александра Кушнера. Как будто бы он принял эстафету от акмеистов. Удивительно, но он не был обижен судьбой. Его много печатали (издал 50 книг), о нём писали, его сопоставляли с Иосифом Бродским, его награждали (12 премий), у него была работа в журналах и издательствах. Бродский дал общую оценку его творчества: «Александр Кушнер — один из лучших лирических поэтов XX века, и его имени суждено стоять в ряду имён, дорогих сердцу всякого, чей родной язык русский».
Общеизвестны его строки:
Времена не выбирают,
В них живут и умирают.
Большей пошлости на свете
Нет, чем клянчить и пенять.
Будто можно те на эти,
Как на рынке, поменять.
Таков фейрверк поэтических юбилеев 2015-2016 годов через призму «Вашингтонского музея русской поэзии и музыки».
Добавить комментарий