ischut-rabotu vluki-ru w.jpg
У нас же речь не о нищих — о бедных. По докладу Института социологии Академии наук 2003 года «Богатые и бедные в России» тогда к малоимущим с сочувствием относилось 70 процентов населения. За прошедшие годы, по недавно опубликованному докладу «Бедность и неравенства в современной России: 10 лет спустя», произошла кардинальная перемена настроений. Сочувствующих стало в 2 раза меньше. И в 3 раза выросло число тех, кто относится к ним безразлично.
Социологи не дают ответа на вопрос: почему? Они приводят факты: с одной стороны, в сознании россиян бедность стала все больше ассоциироваться с алкоголизмом, наркоманией, асоциальным поведением, а с другой стороны, те же респонденты признают, что «к бедности в современном российском обществе могут привести и не зависящие от людей обстоятельства».
Так что ответа — почему так разительно переменилось отношение — нет. Можно предполагать, что с течением нелегких лет в России накапливается усталость, нежелание соприкасаться с постоянными проблемами других людей, инстинктивное стремление отстраниться от них. Даже сами бедные не сочувствуют бедным.
По данным Росстата, в 1992 году за чертой бедности жили 33,5 процента россиян. В 2003-м — 24 процента. В 2013-м — 13 процентов, или 17 миллионов.
Чертой бедности считается прожиточный минимум, который на сегодняшний день определен в сумму 7 тысяч 95 рублей (в месяц). Однако, по опросу Института социологии, сами россияне считают чертой бедности сумму ниже 9 тысяч. И тогда за гранью оказывается уже 23 процента населения. Мало того, в нынешнем исследовании социологи применили «распространенный в мире подход, основанный на выделении бедных не только по критерию душевого дохода, но и по критерию испытываемых ими лишений». То есть людей, которые даже при относительно неплохих доходах попали в трудное материальное положение. К примеру, хронические болезни и соответственные траты на лекарства и обслуживание, иждивенцы (мать-одиночка с зарплатой в 18 тысяч содержит дочку-студентку в столичном вузе), муж-алкоголик или сын-наркоман и т.п. Эта категория в официальной статистике не учитывается, а бедные «по лишениям» составляют в России 25 процентов населения. Итого вместе — вроде бы почти половина. Однако это не так. Авторы доклада пишут: «Общее количество бедных в составе российского населения на период проведения настоящего исследования составило около 30 процентов... Данная цифра меньше суммы слагаемых... Такое положение дел объясняется тем, что в каждую из групп бедных входит то или иное количество представителей из других групп».
В любом случае треть населения — очень много.
Но в то же время, отмечают руководители исследования академик Михаил Горшков и доктор Наталья Тихонова, большинство жизнью в целом довольно. 33 процента считают, что их жизнь в общем складывается «хорошо», а 62 процента — «удовлетворительно». Только каждый двадцатый (5 процентов) утверждает, что все «плохо».
Казалось бы, парадокс. Но он имеет психологические обоснования. Малоимущие россияне стараются в последнее десятилетие скорее приукрасить свое положение, чем преувеличить бедность, — говорится в докладе. — И это принципиально отличает нынешнюю ситуацию от 1990-х годов, когда бедность обуславливалась в основном структурной перестройкой экономики, была распространена очень широко, и к бедным относились, прежде всего, как к жертвам ошибочной государственной политики. Нынешний отказ многих бедных признавать себя таковыми является своего рода ответом на складывающийся в обществе образ бедных и свидетельствует, что постепенно в России быть бедным становится стыдно. В итоге многие реально бедные не готовы принять на себя подобную социальную роль...
В частности, это выражается в покупках дорогих товаров длительного пользования. Своеобразный протест, неприятие себя как «человека за чертой бедности», демонстративное потребление, дабы показать — «мы не хуже других». Ради него многие сокращают другие статьи расходов, включая питание, влезают в долги.
Страну свела с ума реклама быстрых кредитов. Миллионы не удерживаются от соблазна — «за 30 минут» получить большие деньги, «купить тачку, стать как все люди». А ведь там безумные проценты годовых набегают. По данным Центробанка, с невыплаченными кредитами живут 34 миллиона россиян — почти половина экономически активного населения страны. А в некоторых регионах охват кредитами приблизился к 100 процентам. Центробанк прогнозирует «массовую неплатежеспособность». И что будет? Начнут квартиры отбирать? Последнее, что есть...
То есть бедность сама себя усугубляет.
Время расплат — время трагедий. Статистики самоубийств по кредитам нет, но суициды — есть.
Жизнь так многолика, что парадокс следует за парадоксом. В то же время, при отмеченном будто бы общем довольстве, доклад констатирует: бедные постоянно испытывают тревогу и напряженность, ищут и не могут найти выход из своих проблем. Почти для половины (48 процентов) хроническая бедность — дело привычное: их родители передали ее им «по наследству», никакой другой жизни эти люди и не знали. Две трети не верит, что когда-нибудь настанет справедливость. Они резко отличаются от благополучных сограждан по социально-психологическому самочувствию, пребывают в подавленности и апатии, в тревоге и даже агрессии, испытывают чувство беспомощности и стыда, ощущение того, что дальше так жить нельзя.
«В любом другом развитом обществе подобный настрой народной бедноты, скорее всего, обернулся бы радикализацией ее сознания и поведения, — говорится в докладе. — Однако...»
Однако у нас — наоборот. Две трети бедных поддерживают власть. Сторонников перемен среди них меньше, чем в среднем по стране. Большая часть малоимущих связывает надежды на лучшую жизнь именно с действующей властью. За десять лет интерес бедных слоев населения к политике снизился более чем в 2 раза (с 29 до 12 процентов). О готовности включиться в какие-либо формы политического участия заявляют менее 1 процента бедных.
Бог с ней, с политической пассивностью, вполне возможно, что она в какой-то мере и на данном историческом этапе — благо, мы ж не хотим бунта обездоленных. Тревожна пассивность к своему положению. За 10 лет резко, почти в 2 раза, выросло число бедных людей, которые не стремятся хоть как-то выбиться из существующих рамок.
Выйдем за рамки данного исследования Института социологии. В информационном пространстве появились материалы об отмене пособия по безработице. Инициатива исходит от некоторых руководителей регионов. В частности, снова вытащили на свет треххлетней давности высказывание заместителя губернатора Ульяновской области Светланы Опенышевой: «Вы посмотрите, сколько людей у нас стоит сейчас на бирже труда! Многие из них размышляют так: зачем идти за пять-шесть тысяч работать, я лучше на пособии посижу... Речь идет о настоящем иждивенчестве, здоровые люди, имеющие руки, ноги, голову, не хотят работать, а лишь ходят в службу занятости отмечаться и получать пособие».
Даются ссылки на социологический опрос, по которому 43 процента россиян готовы бросить работу и жить на пособие. В первоисточниках, на сайтах указанных социологических агентств, я не нашел этой информации. Но тенденция такая есть, безусловно. Подтверждение ее — исследование Института социологии:
«В современной России широко распространена бедность работающих (выделено мною. — С.Б.)... Наличие работы не гарантирует россиянам защиту от бедности... Доходы пятой части работающих российских бедных не превышают 7 тыс. руб.»
Тем не менее, статистика еще раз подтверждает общероссийское сложившееся мнение, что Москва — не Россия. К сожалению для жителей регионов.
Кстати, заместитель губернатора Ульяновской области сама себя выдает с головой. Значит, у них в области зарплаты в 5-6 тысяч? И сложно упрекать людей, что они не хотят «за пять-шесть тысяч работать», если пособие — пять тысяч. Пример от противного — Москва. Здесь, по сводке Мосстата, пособие по безработице получают 26 тысяч жителей. Понятно, 5 тысяч не прельщают, когда есть возможность получать зарплату в несколько раз больше. Только официальный минимальный размер зарплаты в Москве — 12,2 тысячи. То есть по официальным параметрам работающий москвич не может оказаться за официальной чертой бедности. Хотя, безусловно, надо учитывать дороговизну столичной жизни.
Тем не менее, статистика еще раз подтверждает общероссийское сложившееся мнение, что Москва — не Россия. К сожалению для жителей регионов.
Добавить комментарий