mitrofanov w.jpg
Одним словом, напечатали про тебя неправду в газете — обращайся в суд. Он и расставит все по местам, как говорится — воздаст.
Есть ли другие средства по достоинству наказать виновников? Может и есть. У нас. Летом много шуму наделало сообщение об отставке главы «Российских железных дорог» Владимира Якунина. Ему безоглядно поверили и распространили все российские информационные агентства, крупнейшие газеты и основные телеканалы. Как потом выяснилось, там была сложная и подлая комбинация со ссылкой на сайт правительства. Потому и поверили. Расследованием занялась ФСБ. Через полгода, 6 декабря, Якунин сообщил, что злоумышленники найдены: «Меня просили пока на эту тему не распространяться, но те, кто эту провокацию совершил, спокойно спать не будут, пускай переживают».
Неясно, дойдет ли до суда (по слухам, там интриги крупных фигур и высоких сфер), или, в связи с особыми обстоятельствами, виновники «спокойно спать не будут» никогда, образно выражаясь.
Это особый случай. А в обыденности, как российской, так и американской, европейской, нет ничего, кроме суда. Виноват, напечатал ложь — ответишь. И так, чтобы впредь другим неповадно было. У средств массовой информации в руках страшное оружие, и это предполагает особую ответственность. Одно слово — и человек опорочен. Доказывай потом, что ты не верблюд. Да, есть опровержение, но ведь оно распространяется не так стремительно и широко, как дурная слава. И потому наказания за недостоверные сведения — норма цивилизованного общества.
Но преступление, как гласит один из основных постулатов права, всегда конкретно, определенно. И виновник — конкретный. Тот, кто совершил неправомерное деяние.
Поэтому и вызвал удивление готовящийся законопроект об ответственности за перепечатку недостоверных материалов и даже ссылку на них. То есть, за четко сфабрикованную дезинформацию об отставке Якунина, которая обманула солидные СМИ, потащили бы в суд почти все телеканалы, газеты и все информационные агентства России. В том числе и государственный ИТАР-ТАСС. В том числе региональные, городские и районные издания, которые не имеют непосредственного доступа к информации федерального уровня и привыкли доверять государственному ИТАР-ТАСС, к примеру.
«Речь идет о том, что СМИ, которое публикует информацию со ссылкой на другое издание, тоже должно нести ответственность за ее распространение... Очень многие (выделено мною — С.Б.) СМИ заявляют, что они всего лишь взяли тот или иной материал где-то у своих коллег, но если он недостоверный, ответственности никто не несет», — заявил председатель комитета Госдумы по информационной политике Алексей Митрофанов.
«Действительно, многие (выделено мною — С.Б.) СМИ, не имея своих источников, злоупотребляют чужими, а когда за свои слова нужно ответить, они вроде бы и ни при чем. Власть должна это как-то упорядочить», — продолжил тему первый заместитель председателя комитета по информационной политике Валентин Шурчанов.
Кстати о достоверности. «Многие» и «очень «многие» значит сплошь и рядом. Но я нашел лишь один пример — с Якуниным. Причем — экстраординарный. А Митрофанов и Шурчанов не привели в доказательство своих предложений ни одного. То есть, готовя законопроект, совершенно недостоверно утверждают: «Многие...». Да, они ссылаются на прецедент с агентством «Росбалт», которое взяло какие-то сведения с YouTube. Только толкуют его превратно.
Мосгорсуд наказал (отозвал лицензию, приговор обжалуется) «Росбалт» за размещение видеороликов с YouTube, содержащих нецензурные выражения. А не за распространение недостоверных сведений.
Сейчас сотрудники «Росбалта» говорят в оправдание: «Пострадали за чужой мат». Нет, не за чужой, теперь это мат «Росбалта». Потому что закон о прессе гласит: «Редакция, главный редактор, журналист не несут ответственности за распространение сведений... если они являются дословным воспроизведением сообщений и материалов или их фрагментов, распространенных другим средством массовой информации».
Но YouTube — не СМИ, не зарегистрирован в России как СМИ. Его (и блогов) нет в законе. И потому (юридически) получается, с него взятки гладки? И потому осудили «Росбалт». Агентство совершило профессиональную ошибку, фактически расписалось в незнании закона о СМИ, и теперь несет за это ответственность. Конкретную. Как первоисточник.
Но и Митрофанов с Шурчановым, предлагая законопроект об ответственности за перепечатку недостоверной информации, сами основываются на недостоверном материале, совершают некий идеологически-правовой кульбит. (Что помешало им взять за основу случай с Якуниным?)
Какую цель они преследуют, пытаясь ввести коллективную ответственность журналистов? А именно: за ошибку или злой умысел одного автора, одного издания должны ответить все, кто перепечатал или сослался.
О пьяном дебоше депутата Андрея Исаева на борту самолета рассказали многие СМИ. Со ссылкой и на видеоролик в YouTube, и на свидетельства очевидцев. Депутат Митрофанов тогда грудью бросился на защиту Исаева:
«Картинки там с Исаевым и прочее... На самом деле по всему смыслу, без разрешения самого человека статья 24 Конституции запрещает выкладывать и распространять информацию о частной жизни. Там четко все написано, там нет изъятий из этой статьи».
«Нельзя снимать депутата Исаева на борту самолета?» — спросил журналист.
«Не депутата — вообще любого гражданина, — ответил Митрофанов. — Профессия не имеет значения. Конституция не делает различия, понимаете... Конституция, статья 24, все запретила».
Как минимум, спорное толкование Конституции. Приведем статью 24:
«1. Сбор, хранение, использование и распространение информации о частной жизни лица без его согласия не допускаются».
А про фотографирование и видеосъемки в Гражданском кодексе РФ сказано:
«…Согласие не требуется в случаях, когда:
1) использование изображения осуществляется в государственных, общественных или иных публичных интересах;
2) изображение гражданина получено при съемке, которая проводится в местах, открытых для свободного посещения, или на публичных мероприятиях...»
За невнятной защитой депутата Исаева, за попытками ввести закон о коллективной ответственности журналистов скрывается неуемное стремление заткнуть рот прессе.
Телевидение — под контролем. У газет — малые тиражи. Московская, как раньше говорили — «центральная» — пресса до краев и областей России доходит в очень ограниченных тиражах. Значимую информацию федерального уровня россияне получают из интернет-изданий, из региональных изданий, которые пользуются услугами информационных агентств, перепечатывают громкие материалы московских газет. Если законопроект о круговой ответственности пройдет, то многие задумаются: а стоит ли рисковать, вдруг да потом объявят сообщение недостоверным и притянут к суду?
Так сузится до предела информационное пространство страны, информированность россиян. А в более широком смысле это предложение есть тотальное запугивание прессы. Чтобы всего боялись наперед и вообще.
«Тогда уж надо и Конституцию менять, отказываться от свободы слова, — прокомментировал секретарь Союза журналистов Василий Балдицын. — Но это будет совершенно другая страна».
Она во многом уже другая. Здесь очень важно, кто предлагает этот законопроект. Еще раз скажем: комитет Госдумы по информационной политике.
Депутаты — защитники народа и прессы, ее свободы. Когда что-нибудь случается, с советских времен обращаются в редакции, к депутатам, народным избранникам. Это само собой разумеется. По логике жизни общества.
У нас же никого не удивляет, что первыми ограничителями свободы слова выступают даже не просто депутаты, наши общие защитники, а именно члены комитета по информационной политике. Не удивляются и сами члены. Похоже, они свои должности рассматривают именно так.
А в США, где редакции иногда подвергают жутчайшим штрафам, тем не менее, законом признано право прессы на добросовестную ошибку. Верховный суд постановил, что общественные деятели, желающие предъявить иск о клевете, должны не только доказать, что опубликованная информация была ложной, но и что редакция опубликовала ее, «заведомо зная, что она не соответствует действительности, или не обращая внимания на то, правдива она или нет», проявив «грубое пренебрежение». Верховный суд обосновал свою позицию: «Обсуждение вопросов общественной значимости должно быть свободным, энергичным и широко открытым... Пресса не подлежит осуждению за ошибочное освещение факта, касающегося общественного поведения определенных общественных деятелей, так как допустить возмещение убытка в таких случаях значило бы создать атмосферу страха и робости в прессе... Прессе нужно здоровое «жизненное пространство» для добросовестной ошибки».
И, наконец, в 1791 году там принята Первая поправка к Конституции, одна из десяти поправок, составляющих Билль о Правах: «Конгресс не должен издавать ни одного закона, …ограничивающего свободу слова или печати».
А что мы киваем на Америку?! У нас Конституция не хуже. Например, глава 2 «Права и свободы человека и гражданина, статья 55, часть 2:
«В Российской Федерации не должны издаваться законы, отменяющие или умаляющие права и свободы человека и гражданина».
Право на свободное получение информации как раз и относится к правам и свободам человека и гражданина. Статья 29:
«Каждый имеет право свободно искать, получать, передавать, производить и распространять информацию любым законным способом».
12 декабря, в день 20-летия Конституции, я видел членов думского комитета по информационной политике в Большом Кремлевском дворце, где президент страны Путин оглашал Послание Федеральному Собранию. Вся страна слушала у телевизоров, а члены нашего комитета — непосредственно в Георгиевском зале Кремля. Не могли отвлечься, не могли не слышать. Президент начал речь с таких слов:
«Конституция соединила два базовых приоритета — высочайший статус прав, свобод граждан и сильное государство, — подчеркнув их взаимную обязанность — уважать и защищать друг друга. Убежден, конституционный каркас должен быть стабильным, и прежде всего это касается второй главы Конституции, которая определяет права и свободы человека и гражданина. Эти положения Основного закона незыблемы».
ПРИМЕЧАНИЕ. Этот материал готовился к печати, когда Госдума скоропалительно приняла законопроект, по которому прокуратура может заблокировать в интернете любой сайт, если обнаружит в нем призывы к массовым беспорядкам, осуществлению экстремистской деятельности, разжиганию межнациональной и межконфессиональной розни, участию в террористической деятельности и ... призывы к участию в несанкционированных митингах.
Любой митинг, идея которого только обсуждается в массах, еще, разумеется, не санкционирован. То есть будут закрывать за саму идею, за само обсуждение?
«События на Майдане так напугали нашу власть, что она уже не знает, какие санкции ей еще усилить, хотят полностью взять под контроль протестные акции, — сказал депутат от КПРФ Вадим Соловьев. — Решение о блокировке сайтов может принимать только суд, так как Конституция гарантирует право на судебную защиту».
Фракция КПРФ в Госдуме выступила против закона.
20 декабря партия «Яблоко» провела у Госдумы одиночные пикеты против введения поправок в закон «Об информации, информационных технологиях и о защите информации». Участники акции вышли с плакатами «Хватит громить интернет!»
«Этот закон фактически вводит режим цензуры в интернете, примерно такой, как в Китае и Туркменистане, — сказал журналистам лидер партии Сергей Митрохин. — Меня удивляет, что защищать гражданское общество от очередного произвола властей к Госдуме пришла только наша партия, хотя я призывал выразить свой протест всех пользователей Сети, разместив информацию на различных ресурсах».
Накануне Митрохин писал: «Если российское общество не отобьет эту первую крупную атаку на интернет, оно рискует пойти вслед за Китаем, Туркменией и Северной Кореей».
Не отбили. Идем.
Добавить комментарий