navalnyj mikhail fishman dozhd w.jpg
Подзаголовок выглядит как натужно эпатажный анонс бульварной газетки. Но такова реальность, вполне достойная, кстати, и уж никак не роняющая, не умаляющая ни Навального, ни Собянина. Другое дело, что эта реальность проистекла из очевидно абсурдных действий федеральных правоохранительных органов.
Итак, претенденты на пост московского мэра определились. Это (привожу фамилии в порядке рейтинга по последнему опросу ВЦИОМ, Всероссийского центра изучения общественного мнения): Сергей Собянин (самовыдвиженец), Алексей Навальный (РПР-ПАРНАС, Республиканская партия России — Партия народной свободы»), Иван Мельников (КПРФ), Сергей Митрохин («Яблоко»), Михаил Дягтерев (ЛДПР), Николай Левичев, «Справедливая Россия».
Выборы случились неожиданно. Через три года после назначения градоначальником Сергей Собянин сложил полномочия, заявив, что избранный мэр будет эффективнее назначенного. В кругах оппозиции считают, что власть воспользовалась административным ресурсом и получила большие преимущества, назначив выборы на 2 года раньше. Что было бы в 2015 году — остается гадать. То ли цены на нефть и газ упали бы, и начался экономический кризис, не способствующий популярности правительства. То ли жизнь осталась бы прежней, но общее разочарование народа усилилось, оппозиционные лидеры обрели бы огромное количество сторонников и победили. А сейчас, дескать, когда действующий мэр имеет (по соцопросам) солидный кредит доверия, результат предрешен.
С одной стороны, так. Власть обеспечила себе преимущества, но вполне законным путем, политическая борьба позволяет такое. А с другой, Собянин подстраховал не только себя от возможной угрозы со стороны Кремля. Ведь назначенного мэра как поставили, так могут и снять. У нас, было дело, премьер-министр узнавал о своей отставке из телефона в машине. А досрочные выборы на 5 лет вперед сделают незыблемыми позиции выбранного нами градоначальника.
Распространенное убеждение — избирательная кампания в летние месяцы на руку только власти, с ее административным ресурсом. А оппозиция, мол, в отпускную пору не сможет провести полноценную агитационную работу.
Если вдуматься — все наоборот. Сторонники оппозиции всегда в курсе событий и в активном доступе, потому что их информационное поле — в интернете, в айфонах, айпадах, смартфонах. А традиционно голосующий за власть так называемый телевизионный электорат в это время трудится на дачных шести сотках, отвлечен от голубых экранов насущными заботами маленького земледелия. И голосование 8 сентября — в разгар уборки — уменьшит его явку на избирательные участки. Можно сказать, что картошка будет работать на оппозицию и против Собянина.
Основным информационно-агитационным каналом сторонников КПРФ, ЛДПР и «Справедливой России» станет телевидение. Отведенное кандидатам эфирное время используется на сто процентов, теледебаты (после десяти лет отсутствия выборов) будут иметь большую аудиторию.
И здесь наверняка широкая известность обеспечена Ивану Мельникову. КПРФ как партия всегда имела в столице твердые позиции, а при выборах мэра большое значение имеет, конечно, личность кандидата. Тут уместно отметить роль Геннадия Зюганова и его окружения в ...ослаблении кандидата от КПРФ на президентских выборах. Геннадий Андреевич выдвигался четыре раза. Любой политтехнолог скажет: ни в коем случае нельзя делать ставку на человека с многолетней (с 1996 года) историей поражений. К тому же Зюганов никогда не завоевывал умы и сердца одним только появлением на телеэкране. Другое дело — его заместитель Иван Мельников. Профессор МГУ, яркий и сильный человек, точный и резкий в словах и мыслях, да еще и с внешностью киногероя. Многие в КПРФ понимали, что его и надо было давно уже выдвигать кандидатом в президенты. Как минимум десять лет назад. Но в КПРФ своя внутриклановая борьба и «стабильность»... А время между тем уходило. И сейчас, в 63 года, начинать самостоятельную государственно-политическую карьеру федерального масштаба уже поздно. Партия очень многое потеряла.
Сейчас Мельников — кандидат в мэры города. Его выступления несомненно заинтересуют многих, его будут слушать с вниманием.
У Сергея Митрохина и Алексея Навального, как уже сказано, весь интернет-ресурс. И дополнительно к нему — телевизионный эфир. Кандидаты от ЛДПР и «Справедливой России» Михаил Дягтерев и Николай Левичев широко не известны.
Москва, как свойственно столицам, самый политизированный город страны. Однако политический фактор ставился во главу угла лишь в 1990 и 1991 годах, когда выбирали председателя Моссовета, а затем мэра — в острой борьбе с правящей КПСС. С тех пор жители столицы придерживаются прагматической точки зрения, отдавая предпочтение «крепкому хозяйственнику», каким и слыл все годы Юрий Лужков. Москвичи понимают, что для управления гигантским мегаполисом нужен знающий человек — и с жесткой рукой. Чиновники боялись Лужкова, как огня. Что всегда импонирует народу, любящему, когда «царь держит бояр в ежовых рукавицах». Тут идеальный кандидат — Сергей Собянин. У него не только гигантский опыт управления — от небольшого Когалыма до нефтегазовой Тюменской империи и руководства кремлевской администрацией, но и с тюменских времен — слава очень жесткого, если не жестокого начальника.
Cтолица не может позволить себе мэра, легитимность которого ставится под сомнение. Если граждан хоть на йоту обманут, Москва превратится в кипящий политический котел. И потому временно исполняющий обязанности мэра Собянин с первых дней делал и делает все для обеспечения максимально прозрачного голосования. В частности, потребовал установить КОИБЫ, так называемые электронные урны, «вброс» в которые невозможен. Будет и прямая видеотрансляция с участков. Но главное — муниципальные «фильтры». По хитромудрому закону о восстановлении прямых выборов глав регионов, кандидат обязан собрать подписи не менее 6 процентов депутатов и глав муниципальных образований не менее чем в трех четвертях муниципалитетов. Причем, один депутат может отдать голос только одному кандидату. В Москве абсолютное большинство муниципалов так или иначе связано с «Единой Россией». И если «партия прикажет» (или местная администрация), то, как условно подсчитали политтехнологи, через такой фильтр могут пройти только два кандидата. Или три, как максимум. От КПРФ, «Справедливой России», ЛДПР. А Митрохина и Навального могли запросто «отсеять» на дальних подступах. Потому Собянин выступил с обращением: «Прошу муниципальных депутатов рассмотреть возможность поставить свои подписи и дать Алексею Навальному возможность полноценного участия в избирательной кампании».
В принципе, здесь можно усмотреть нарушение закона, давление на независимых избранников народа. Такая ситуация, куда ни кинь — всюду клин. Большой или малый. Навального зарегистрировали кандидатом в мэры.
А на следующий день Собянин получил удар в спину.
Он был ожидаем. И неотвратим, поскольку события никак не зависели от московских властей.
Уголовное дело против Алексея Навального возбудил Следственный комитет (СК) РФ еще 10 мая 2011 года. По статье 165 УК РФ («Причинение имущественного ущерба без признаков хищения»). По версии следствия, будучи советником кировского губернатора, он «путем обмана и злоупотребления доверием» вынудил ГУП «Кировлес» заключить невыгодный договор на поставку древесины. Ущерб — 1,3 миллиона рублей.
Поскольку Навальный уже стал известен как разоблачитель крупнейших коррупционных схем в разных отраслях экономики, то и отношение общественности к делу было соответствующее. Мало кто верил в его обоснованность, скажем так. Еще до следствия и суда. Заранее. И тут сами же организаторы «дела» официально подтвердили сомнения публики. Через год (целый год шло следствие?!), 10 апреля 2012 года, Кировское управление СК уголовное дело закрыло за отсутствием состава преступления.
Но... Но через два месяца поступило распоряжение СК — переквалифицировать обвинение на ч. 3 ст. 33 и ч. 4. ст. 160 УК РФ («Организация присвоения чужого имущества в особо крупном размере»).
В марте 2013-го дело передали в суд. (Забегая вперед и подтверждая сомнения, скажем: многое там было странно, например, не вызвали ни одного свидетеля защиты. Представьте себя в такой ситуации: вы говорите, что у вас есть свидетель, который удостоверит вашу непричастность к преступлению, и просите заслушать его, а вам в ответ: «Ходатайство отклоняется!») И выдвижение Навального кандидатом в мэры Москвы шло параллельно с судебным процессом в Кирове.
Московская городская избирательная комиссия зарегистрировала Алексея Навального кандидатом в мэры Москвы 17 июля 2013 года.
Получился правовой казус. По конституционному праву РФ кандидат не может быть привлечен без согласия соответствующего прокурора к уголовной ответственности, арестован или подвергнут мерам административного взыскания, налагаемым в судебном порядке. При даче согласия на привлечение к уголовной ответственности, арест прокурор обязан известить избирательную комиссию, осуществлявшую регистрацию кандидата.
Значит, прокурор из Кирова в течение второй половины дня 17 июля и ночи на 18 июля обязан был известить московскую избирательную комиссию. Но об этом нет сведений. Наверняка, никто никого не извещал. Иначе в Москве бы сразу узнали.
Уже на следующий день, 18 июля, суд в городе Кирове продолжил работу и приговорил кандидата в мэры Москвы к 5 годам заключения в колонии общего режима. Его взяли под стражу в зале суда, заковали в наручники.
О вопиющем нарушении конституционного права почему-то не говорили: то ли конституционное право воспринимается как пустая формальность, то самое «дышло, куда ни повороти — туда и вышло», то ли вообще никак не воспринимается.
В социальных сетях поднялась волна возмущения, тысячи москвичей, среди которых больше всего молодежи, в тот же день стихийно вышли протестовать на Манежную площадь. Видимо, в верхах спохватились. В тот же (!) день, 18 июля, тот же прокурор (!), который требовал ареста и заключения, опротестовал решение суда об аресте. Причем, протест сформулировал с обескураживающей наивностью или откровенностью: «Навальный А.А. ... зарегистрирован кандидатом на выборах мэра г. Москва, в связи с чем избранная в отношении него мера пресечения препятствует обеспечению равного доступа кандидатов к работе с избирателями, проведению агитационной кампании».
(Вопрос юристам: а может ли сам приговор с 17 июля, с момента регистрации, считаться правомерным?)
После прокурорского протеста и освобождения Навального под подписку о невыезде возникли новые вопросы. Если его выберут мэром Москвы, то после получения мандата градоначальника отправят в колонию — отбывать 5-летний срок? Или апелляционный суд отменит приговор и признает его невиновным? А как же тогда материалы следствия и суда — они будут объявлены подделанными? Извините — «политически мотивированными». Кого-то привлекут к уголовной ответственности за использование государства в личных целях и дискредитацию правосудия и государства в глазах народа?
Есть и другие варианты. Что будет, например, если апелляционный суд до 8 сентября заменит нынешний приговор условным и тем самым снимет-таки Навального с выборов. В расчете, что и до выборов его не допустят как осужденного, и очень уж бурного недовольства сторонников Навального не возникнет: все-таки условно, не 5 же лет на зоне, а мэрство... да бог с ним, свобода для человека дороже...
Какой тут «куда ни кинь — всюду клин». Какое тут «дышло». Тут клин на клине сидит и дышлом погоняет.
(Напомним: а может ли сам приговор с 17 июля, с момента регистрации, считаться правомерным?)
Почему же происшедшее расценивается как удар в спину Собянину? Не только потому, что суд, арест, наручники, освобождение и триумфальное возвращение из Кирова подняли известность Навального на новую высоту, его встречали на Ярославском вокзале Москвы толпы, как Ленина на Финляндском вокзале Петербурга в апреле 1917 года. И все, хоть и кратко, показывалось по телевидению. Конечно, голосов за него прибавится, на избирательные участки придет молодежь, которая раньше бойкотировала выборы.
Главная опасность для Собянина и избирательной кампании в целом заключалась в том, что Навальный после приговора (до решения суда по апелляции), оказавшись в таких условиях, мог просто снять свою кандидатуру. Для оппозиции это был бы самый выигрышный ход. С одной стороны, не надо испытывать судьбу на выборах. С другой, оппозиция при этом будет «вся в белом» (без всякой иронии). С третьей, любой победитель на выборах (подразумевается главный кандидат — Собянин) и сами выборы без участия второго (по соцопросам) претендента станут не вполне легитимными. Или, скажем так, осадок останется.
Поэтому не случайно, что сюжет с выборами, следствием и судом над Навальным вызвал фантастические оценки профессиональных политологов. Например, это была изощренная спецоперация с целью... далее следуют варианты: от дискредитации оппозиции до обеспечения оппозиционному кандидату сочувствия широкой публики и максимума голосов.
А директор Международного института политической экспертизы Евгений Минченко прямо пишет: «Мне кажется, что мы имеем дело с тактикой противостояния Собянину со стороны ряда интересантов — бизнес-групп, которые чувствуют себя ущемленными московской властью, «либералами» в Белом доме, традиционным противостоянием прокуратуры и Следственного комитета».
То есть объединенный заговор против Собянина в коридорах большого бизнеса, большой власти и больших силовых структур.
На наш взгляд, все это слишком умно, сложно и слишком тонко: где тонко — там и рвется, а ведь не сорвалось и не порвалось. Нет, такого результата можно добиться только при полном незнании, неумении, недальновидности, элементарном разладе и непрофессионализме на всех уровнях системы. Все свидетели: уже не раз, не два и не три ее действия приводили к прямо противоположному результату. Ну, и главное, разумеется, при полном забвении закона как такового. При существовании людей в госструктурах даже не над законом, а вообще за пределами закона.
И здесь надо отдать должное Навальному. Он не снял свою кандидатуру. Тем самым спас московские выборы и, по сути, поддержал Сергея Собянина, основного претендента. И не только его, разумеется. Победа любого кандидата теперь не вызовет сомнений.
Избирательная кампания и голосование станут большой проверкой. По всем параметрам. Они покажут умонастроения, политические и иные предпочтения москвичей, их отношение к власти и оппозиции: ведь десять лет мы были лишены возможности выбирать себе градоначальника.
Мы будем оценивать кандидатов по их программам. А поскольку немалое внимание сейчас приковано к оппозиции и к Навальному, отметим, что его первые же программные заявления вызвали недоумение в кругах либеральной интеллигенции, поддерживающей оппозицию. Тут надо заметить, что быть кандидатом — это не вещать с трибуны митинга. Кандидат — мишень для прессы. Он будет подвергаться допросам с пристрастием, и обязан отвечать на любые вопросы, а если не отвечает или юлит — теряет лицо и избирателей. Что и случилось с Навальным, когда ему стали припоминать его высказывания по национальному вопросу, доходящие до прямых оскорблений, за что его исключили из партии «Яблоко».
Правда, на вопрос: «Считаете ли вы демонстрантов, перед которыми выступали на «Русских маршах», своими политическими союзниками и будете ли в случае победы на выборах привлекать их к сотрудничеству с мэрией?» ответил прямо: «На «Русский марш» выходят граждане России и жители Москвы. Орган власти, которым мэрия является, обязан сотрудничать со всеми гражданами России и жителями Москвы и уж тем более, если они марши проводят».
А в эфире телеканала «Дождь» (ведущая передачи — Ксения Собчак) кандидат Навальный заявил:
«Хотел бы в этом эфире призвать своих сторонников быть такими, какие они есть: жесткими и бескомпромиссными, и называть все своими именами. Мне нужны такие же сторонники, как я. Я верю в этих людей и хочу, чтобы они верили в меня.
Собчак: Понимаете, что вы интеллигенцию отпугиваете сейчас?
Навальный: Настоящая интеллигенция, та, в которую я верю, люди, у которых есть система взглядов.
Собчак: Интеллигенция — всегда сомневающиеся люди.
Навальный: Видимо, мы разную с вами интеллигенцию наблюдали в течение жизни. Моя русская интеллигенция — люди, обладающие системой взглядов, у них не черно-белый мир, но, по крайней мере, они знают, о чем они говорят, и у них есть взгляды, устремления, моральные ценности внутри. Я ориентируюсь на таких людей».
Каково это было услышать: «Моя русская интеллигенция... Настоящая интеллигенция, та, в которую я верю... Мне нужны такие же сторонники, как я!»
По логике, те, в которых Навальный не верит — не настоящая интеллигенция. Понятно, «не настоящая интеллигенция» (по меркам Навального) озадачилась. Возникли споры. Тех, кто сомневается и задает неудобные вопросы, обвиняют едва ли не в предательстве свободы и демократии: мол, сравните с «режимом» и выбирайте... Расхожее суждение полно отразил известный публицист Матвей Ганапольский: «Навальный не вчера родился, поэтому многое говорил за свою жизнь, видимо, многих обидел и даже оскорбил. Да, его кренило к националистам, а кого-то шокирует его категоричность. Но он не обязан всем нравиться, кроме того, у нас с вами нет другого инструмента, чтобы разворачивать страну от её преступного существования».
Выглядит вроде бы взвешенно. Но если обратить внимание на главные политические слова, то получается, что нас снова убеждают: цель оправдывает средства. То бишь, инструмент.
Опять и снова?
Постскриптум. Прямые выборов губернаторов упразднили в 2004 году, сразу после теракта в Беслане, почему-то связав события и подав как заботу о безопасности государства. На самом деле таким образом убирался с политического поля Совет Федерации, играющий в стране важнейшую роль: СФ одобряет или не одобряет, пропускает или не пропускает законопроекты, принимаемые Государственной думой. В то время Совет Федерации состоял из избранных губернаторов и глав региональных парламентов. Они, чувствуя за собой полномочия от народа, вели себя в Москве независимо. Тогда их обозвали «региональными баронами», мешающими «укреплению вертикали власти, и ...отменили.
В 2009 году президент РФ Д.А.Медведев говорил, что прямые выборы губернаторов не вернутся в Россию «ни сейчас, ни через 100 лет».
Прошло четыре года.
Добавить комментарий