Хулиганы при Хрущеве и сегодня. Интервью с Брайеном Лапьерром.

Сквернословие, скандалы с рукоприкладством, громкая музыка ночью, пьяные драки, битьё стёкол и другие формы нарушения порядка — всё это считалось в Советском Союзе не просто плохим поведением, а преступлением, за которое следовало наказание по статье «Хулиганство». Понятие «Хулиганство» сформулировано в советском уголовном кодексе как «грубое нарушение общественного порядка и явное неуважение к обществу». В СССР хулиганство было самым распространённым видом преступности и наиболее широко толкуемым органами правосудия, что позволяло арестовывать почти любого человека и сажать за решётку сроком от 3 дней до 5 лет. О том, как в СССР милиция, прокуратура, судьи и просто граждане понимали сам термин «хулиганство», как боролись с этим явлением, как использовали его в различных целях, описывает в книге «Хулиганство в хрущёвской России» (Hooligans in Khushchev’s Russia) профессор истории в Университете Южного Миссисипи (University of Southern Mississippi) Брайен Лапьерр (Brian LaPierre). Он любезно согласился дать нам интервью.

— Профессор, почему вы заинтересовались хулиганами в хрущёвской России?

— Это была тема моей докторской диссертации по истории. Я рос в годы Холодной войны и слышал, что в Советском Союзе очень жёсткая дисциплина, как в любом тоталитарном обществе. Но в процессе изучения истории Советского Союза, я обнаружил, что в СССР руководство далеко не всегда могло контролировать поведение граждан. Некоторые осмеливались так или иначе бросить вызов власти. Я заинтересовался этой темой.

— Как вы оцениваете хулиганское поведение во времена Хрущёва? Как антикоммунистическое или как антиобщественное?

— Я, конечно же, не призываю прощать такого рода поведение, но классифицировать его можно по-разному. В юридической литературе хулиганство характеризуется как криминальная категория преступных, противозаконных действий. Но закон в разное время менял свой взгляд на хулиганство, то смягчая, то ужесточая наказание. Одновременно с криминальной стороной, у хулиганства есть, если можно сказать, «социально-культурная», а точнее, «субкультурная» сторона, которая мало исследована. В моей книге эта тема затронута, но главное внимание всё же уделено тому, как менялось советское законодательство со временем и как на кампанию по борьбе с хулиганством влияли формулировки в уголовном кодексе.

— В сегодняшней, постсоветской, посткоммунистической России вы видите продолжение или отказ от хрущёвских методов борьбы с хулиганством?

— Мне кажется, это очень полезная для государства статья в уголовном кодексе, потому что под категорию «хулиганство» могут попасть самые разные виды поведения, в том числе социальные протесты, гражданское неповиновение. Двоякое толкование понятия «хулиганство» особенно часто применялось во времена, которые я исследовал в своей книге. Юридическое толкование статей наказания за хулиганство было самым широким. Государство могло включить в эту категорию любое поведение, не заботясь о доказательствах. И во времена Хрущёва, и до него, при Сталине, и после, даже в сегодняшней России правительству очень нужны статьи в уголовном кодексе о наказании за хулиганство, чтобы принуждать к послушанию определённую часть населения, чьё поведение, чей настрой властям не нравится. И в ельцинской России, и ещё больше сегодня в путинской России видно, как правительство использует борьбу с хулиганством для преследования своих целей. Это, повторяю, очень широкая категория антиобщественного поведения, за которое режим может наказывать. В эту категорию власти могут включать диссидентов наравне с уличными или внутрисемейными хулиганами. По этим статьям очень легко судить и применять разные меры наказания. Пример тому — дело группы Pussy Riot. Обвинения в хулиганстве позволяют ограничить свободу слова, заставить замолчать политических противников, избравших раздражающую правительство форму протеста. Вот почему Российское государство нуждается в хулиганах: уголовные статьи наказания за хулиганство очень гибкие, поддающиеся различному толкованию, легко применяемые.

— В русской традиции, русской культуре образ хулигана часто героизировали, романтизировали. Хулиган в литературе, в кино, в бардовской песне вызывал симпатию. Вспомним хотя бы Сергея Есенина, который с гордостью называл себя хулиганом.

— Да, я об этом тоже пишу в своей книге. Пишу о том, что в рамки хулиганства вписывается почти любое действие с применением грубости и силы. Но такое поведение часто приветствуется определёнными группами населения России. В сильном хулигане видели раньше и видят сегодня «настоящего мужчину». Да, романтизация грубого, физически сильного хулигана имеет место в России. Это такой российский феномен: отношение к хулигану как к преступнику, которого можно судить и наказать в соответствии с законом, и одновременно (и в этом феномен российской культуры) как к герою, достойному поклонения, сильному и самоуверенному.

— Это феномен чисто российский или он встречается и в других странах?

— Вы можете найти хулиганизм как криминальную категорию в большинстве стран, которые были за железным занавесом, в странах, которые находились под влиянием советской идеологии и советского законотворчества, советской системы правосудия. Но и в странах Запада, в любом обществе, включая США и Великобританию, можно найти похожий антисоциальный тип хулигана, в частности, среди подростков. Во всяком случае, так было во времена, которые я изучал, в 50-х-60-х годах.

— А разве сегодня этого нет? Взять хотя бы «буллинг»...

— Конечно, такое поведение встречается и сегодня. И не только в России. Я не скажу, что хулиганство — это типично российский феномен. Применение насилия, желание превосходства, грубость и ненормативная лексика, нецивилизованные действия — это явления универсальные.

— Хотя вы, как исследователь, стараетесь быть нейтральным и объективным, но всё же в вашей книге чувствуется осуждение поведения, не совместимого с общепринятыми нормами цивилизованного общества.

— Всё зависит от конкретного случая. Трудно говорить абстрактно о том, что кто-то должен, а кто-то не должен быть наказан. Для суждения нужно знать обстоятельства конкретного дела.

— В чём суть вашего исследования, и что вы хотели сказать читателю?

— Моя книга ограничена периодом хрущёвского правления, которое в исторической литературе рассматривается как время оттепели, либеральных реформ, время большей свободы в стране вообще и в литературе, и в искусстве в частности. Тогда был опубликован солженицинский «Один день Ивана Денисовича». Страна отходила от сталинской формы диктатуры. Но я вижу иную картину хрущёвского времени: либеральные реформы проводились параллельно с усилением государственной кампании против всякого рода отклонений от «социалистических норм». Это шло параллельно: и либерализация, и преследование инакомыслящих, и тех, кого власти считали тунеядцами, хулиганами, попрошайками, стилягами... Такие социальные группы подвергались гонениям. Это был странный гибрид либерализации и преследования некоторых социальных слоёв.

 

...Используя открывшийся в России допуск к архивам советского времени, профессор Лапьерр ограничил своё исследование только периодом с 1953-го по 1964-й год, то есть временем хрущёвской оттепели и послесталинской либерализации. Но автор показывает, что, хотя репрессий в стране стало меньше, преследование лиц, которых власти считали вредными для себя, широко практиковалось. В атмосфере Холодной войны и конкуренции с Западом, борьба с хулиганством стала одним из важнейших инструментов идеологической борьбы, удержания населения в подчинении режиму, насаждения социалистических идеалов.

 

Книга Брайена Лапьерра «Хулиганство в хрущёвской России» выпущена издательством Висконсинского университета (University of Wisconsin Press). Как пишут американские рецензенты, эта книга — первое такого рода всеобъемлющее западное исследование хулиганства в СССР как социального феномена и как необходимого режиму инструмента контроля над населением.