Soviet Baby Boomers w.jpg
— Профессор, вы поставили под увеличительное стекло последнее поколение советских людей. На них окончилась история СССР и началась история новой России. Считаете ли вы это поколение жертвой системы, борцом с системой или апологетом системы?
— Я бы не назвал их ни жертвами системы, ни борцами с системой. В моей книге они предстают как наиболее привилегированное поколение в истории Советского Союза. Это поколение образованнее предыдущих, оно не знало таких лишений, какие достались поколениям, пережившим гражданскую войну, красный террор, 1937 год, Вторую мировую войну, сталинский террор 1947-1952 годов. Послевоенное поколение бэби-бумеров получило максимум из того, что могла предложить советская система. Им выпало относительно спокойное время, хотя на их глазах страна шла к кризису. Это поколение становилось всё более критичным в отношении советской системы правления. Распад Союза, конечно, явился для них потрясением, но одновременно вселял надежду на осуществление мечты.
Какой мечты? О чём мечтали советские бэби-бумеры? Похожа ли была «советская мечта» на «американскую мечту»? Как я выяснил из многочисленных разговоров с представителями этого поколения, разница между «советской мечтой» и «американской» не так уж велика. Велика была разница в возможности осуществления мечты. Советским было намного труднее «достать» то, что хотелось, из-за хронического дефицита всего. Чем более открытой становилась страна, тем больше она могла предложить своим гражданам. Ирония в том, что поколение, которое можно было считать наиболее благополучным в советские времена, в конце концов отвергло советскую систему, приветствуя её крах. Нет, люди этого поколения не были жертвами системы, как предыдущее поколение, и не были диссидентами. Пожалуй, в своё время они, в большинстве, симпатизировали диссидентам, но в диссидентском движении не участвовали.
— Детьми они застали сталинскую систему, смутно, но помнят политическую оттепель, научились выживать в системе, радовались её развалу, а потом ностальгировали по ней. В общем, на их долю выпало немало разочарований, не так ли?
— Я бы подчеркнул здесь, что они, в основном, пошли в первый класс или учились в младших классах, когда в космос был запущен первый искусственный спутник. Это был очень важный момент в истории СССР и в истории поколения бэби-бумеров. Затем из них готовили «строителей коммунизма». Хрущёв выпустил новую Программу партии и обещал этому поколению, что оно будет жить при коммунизме. То есть обещал, что светлое будущее, о котором мечтало поколение, наступит к 80-м годам. И... очередное разочарование: на глазах этого поколения 80-е пришли и ушли, а ничего не изменилось. Но я бы сказал, что несмотря на многие трудности, особенно в 90-е годы, когда Россия испытали что-то вроде нашей Великой депрессии, и люди теряли деньги, работу, положение, они всё-таки приветствовали перемены. Да, несмотря на трудности, они испытывали чувство ностальгии, но не по советской системе в целом, а лишь по некоторым её достижениям вроде оплаченного месячного отпуска. Им не нравится, что теперь надо получить визу, чтобы поехать в какую-нибудь бывшую советскую республику. Психологически им трудно было смириться с тем, что их страна уже бывшая сверхдержава.
Saratov School no 42 graduation night 1967 w.jpg
— Они росли в 50-60-е годы, в разгар Холодной войны, когда США, капитализм, американское правительство считались врагами Советского Союза. Но советские люди относились к народу Америки с симпатией и даже с восторгом: подражали американской музыке, танцам, одежде, любили американское кино. Тут я хочу подчеркнуть, что бывшие школьники Москвы и Саратова, с которыми я беседовал, учились в английских спецшколах. А если вы учите английский язык, то, естественно, проникаетесь культурой страны, в которой говорят на этом языке. Если посмотреть на результаты опросов общественного мнения начала 60-х годов, то можно убедиться, что очень многие верили в хрущёвское сосуществование Востока и Запада и не верили в возможность войны, хотя Америка и оставалась врагом. Отношение к США у бэби-бумеров было, я бы сказал, оптимистичным. Вторжение 1968 года в Чехословакию стало поворотным пунктом в жизни советских бэби-бумеров. В них пробудилась совесть. Им стало стыдно за своё правительство. Они поняли, что им нехватает информации. Стали больше слушать «Голос Америки», «Немецкую волну», Радио «Свобода», стали читать Самиздат. В это время у них возникло несколько романтическое, идеализированное представление об Америке.
Плюс к этому всё больше бэби-бумеров стали выезжать в страны Восточной Европы. Там они увидели, насколько лучше живут в Чехословакии, Венгрии, Восточной Германии, Польше. Тогда, подумали они, можно представить, как живут в странах Запада и особенно в Америке! Отсюда слишком романтическое представление об американской жизни. Во времена Горбачёва больше советских людей получили возможность бывать в капиталистических странах. Хочу заметить к этому, что, поскольку я выбрал именно элитные школы, с повышенными требованиями к успеваемости, процент еврейских учеников там был довольно высоким. Это не удивительно, так как, несмотря на все ограничения, на гласные и негласные процентные нормы, евреи в Советском Союзе составляли наиболее образованную группу населения. И вот во второй половине 70-х эта группа составила основной процент эмигрантов из СССР. Часть уехала в Израиль, другая часть — в Америку, осуществляя свою давнюю романтическую мечту. Новая волна была в начале 90-х, уже при Ельцине. Появилась возможность приезжать в Америку туристами. И тут у многих идеализированное представление об Америке столкнулось с реальностью, и возникло разочарование. К тому же в трудные 90-е годы россияне рассчитывали на помощь Америки. «Ножками Буша» не удовлетворились. Безо всяких оснований ожидали большего. Опять иллюзии, и опять разочарование. Стали обвинять Америку в развале Советского Союза, в заговоре против России. Не все так думали, конечно, но многие. Развивавшиеся таким образом антиамериканские настроения, особенно в конце 90-х, на мой взгляд, в определённой степени помогли росту популярности Путина. Хотя многие из тех, кого я интервьюировал для своей книги, не слишком лестно отзывались о Путине.
— Велика ли разница между бэби-бумерами в Москве и в Саратове?
— В основном, я интервьюировал выпускников двух спецшкол — московской и саратовской. Обе группы окончили школу в 1967 году. Я в своей книге пытался ответить на вопрос, как время, эпоха и обстановка вокруг формируют характеры людей. Имеет ли значение, где растёт и воспитывается человек — в Москве или в Саратове? До 90-х годов разница ощущалась довольно сильно — жители Москвы были более информированы: им были доступнее западные радиоголоса, Самиздат. Москва — более открытый город, там больше иностранцев. А Саратов был закрытым городом. Иностранцев было считанное количество. За ними и за теми, кто был с ними знаком, следило местное КГБ. Агенты КГБ работали и в университете, и в консерватории. Студенты об этом знали и были осторожны. Но главной разницей между Москвой и Саратовом была экономика. Жители Саратова, особенно в 70-х годах, ездили в Москву за продуктами. Интересно, что профсоюзы часто оплачивали такие поездки. Люди садились в поезд в пятницу вечером, бегали по московским магазинам всю субботу, возвращались домой в воскресенье, а в понедельник выходили на работу. Привозили сосиски, одежду, обувь. И это считалось обычным делом, нормой жизни. Много позже это стали воспринимать как нечто ненормальное. А москвичи, хотя имели преимущества перед жителями других городов, раньше и громче стали выражать недовольство экономическим положением в стране. Саратов был гораздо консервативнее Москвы. Благодаря горбачёвской политике гласности жители провинции получили широкий доступ к информации. И поэтому взгляды жителей Москвы и Саратова сблизились. Разница почти стёрлась.
— Какова главная идея вашей книги?
— Бэби-бумеры не ожидали, что Советский Союз развалится. Но когда это произошло, они восприняли это с готовностью к новой жизни. И ещё: поколение советских бэби-бумеров оказалось свидетелем и участником очень интересного исторического процесса. В отличие от предыдущих поколений советских людей, у этого поколения появился довольно широкий выбор, правда, лишь в зрелом возрасте, когда им стало ясно, что у них не было тех свобод, которые были у жителей западных стран. Поскольку они раньше этого не знали, то и не чувствовали себя жертвой системы. Кто-то, возможно, ощущал себя жертвой, но не бэби-бумеры.
В рецензиях на книгу отмечается глубокая симпатия и такт, с какими описывает автор жизнь советских бэби-бумеров, чей коллективный портрет он создал.
Дональд Ралы ожидает, что его книга выйдет на русском языке в издательстве «Нового литературного обозрения». Работа над переводом начнётся в январе, а книга появится в книжных магазинах России в 2014 году.
Добавить комментарий