Над Россией снова траур. 19 августа разбился самый большой в мире вертолет Ми-26. Траур пришелся как раз на «День российского флага», на тот самый триколор, который был впервые поднят на Белом доме после «победы над путчистами» 22 августа 1991 года. Несли его тогда плоско над толпой и громкоголосо извещали, что это подарок от кооператоров и фирмачей во главе с Мак-Дональдсом.
Символика трех его полос — красного, синего и белого, до сих пор неясна. То ли это Россия, Украина и Белоруссия, что имело смысл в рамках Российской империи со времен Петра Первого, то ли державность, свобода и что-то еще в этом духе. Но все цвета и все толкования перекрывает креповая перевязь и общий приспущенный вид.
Многовато, да что там многовато, просто много, и даже очень много траура на великих просторах бывшей одной шестой, а сейчас ближе к одной седьмой части суши. Чересчур. Это уже 13-й общенациональный траур новой России. И десятки, сотни региональных. Сходный общероссийский траур по печальному случаю был объявлен почти в точности два года назад (23 августа) в связи с гибелью «Курска». Лодка утонула 12 августа, а траур — только через две недели. Там было понятно — эти две недели народ пичкали россказнями о новейших способах передачи секретной информации посредством стуков кувалдой в борта самой технически передовой субмарины в мире и начавшейся эвакуации экипажа. И еще один день оттянули, чтобы траур не попал на день флага.
Сейчас оттягивать не стали. В день российского флага его приспустили и повязали черной лентой. Гибель самого большого в мире вертолета МИ-26 называют вторым, небесным «Курском». И по числу жертв — поразительное, можно сказать, мистическое, совпадение — тоже 118 человек, — в точности столько, сколько погибло на «Курске».
На первый взгляд с «Курском» было скорбнее — там сами себя подорвали. Там было такое количество грубых нарушений, что не взорваться они не могли. Но здесь-то почему? Самый большой и надежный вертолет (в армии его кличут «Корова»), с грузоподъемностью 20 тонн имел на борту 147 человек — примерно 15 тонн. Но есть и другие мнения насчет надежности (в военных условиях).
Пилотов, летающих на Ми-26 в Чечне считают самоубийцами. Этот вертолет не оборудован броней и летит гораздо медленнее, чем даже Ми-8, поэтому он гораздо меньше защищен от огневого поражения. Оказывается, по сему случаю имеется приказ министра обороны, запрещающий перевозку военнослужащих в «зоне Чечни». Но он, приказ то есть, превозмогается записками и устными пожеланиями (к вопросу о том, мог ли капитан «Курска» Лячин взять экспериментальную торпеду «по знакомству»). Упал МИ-26, сбитый переносной ручной зенитной установкой «Стрела», всего в 500 метрах от военного аэродрома Ханкала рядом с Грозным. Рухнул с небольшой высоты, да и не рухнул, а более-менее плавно шмякнулся. Потому и уцелел 31 человек. Открыли уголовное дело по факту терроризма. И главный вопрос — почему погибли 118 человек? Часть придавило рухнувшими внутрь двигателями, часть сгорела.
Но часть подорвалась на минах. Потому, что плюхнулся Ми-26 на минное поле.
Почему и откуда рядом с Грозным минные поля? А для защиты от ночных, а то и дневных проходов чеченских боевиков. Так дело обстоит в самом центре, в столице. Не в горах и ущельях. Не в Введенском бандитском районе. Не в Шали, где глав чеченской администрации, лояльных федеральной власти, что ни день вырезают бандиты, часто вместе с семьями. Дело происходит в самом проверенном и укрепленном месте Чечни. Таком укрепленном, что дома, в которых живут офицеры российской армии, имеют глухие стены, выходящие в сторону минных полей, а окна — только внутрь, лицом к городу, так сказать. Опасаются боевые офицеры и их верные подруги подходить к окнам наружу. Да и иметь эти окна вообще.
Офицер из штаба, просивший не называть его имени (дабы не быть обвиненным в паникерстве) сообщил корр. «Известий»:
«Там было что-то ужасное — тела, куски металла, не очень понятно сразу, кто ранен, кто погиб, кому помогать в первую очередь. Полная неразбериха. Медики прилетели мигом, стали оказывать первую помощь, отправлять в госпиталь. Подтянулось командование. Места там неспокойные, нехорошие — окраины Октябрьского района, минные поля кругом, поэтому до темноты надо было постараться закончить эвакуацию».
А вот радостное сообщение с чеченского сайта «Кавказ-центр»:
«Штаб Военного комитета ГКО — Маджлисуль Шура ЧРИ официально подтвердил факт уничтожения российского транспортного вертолета в понедельник во второй половине дня. По данным Военного комитета, группа моджахедов численностью три человека из состава спецподразделения мобильных сил противовоздушной обороны, отследив воздушный маршрут переброски живой силы противника, атаковала и уничтожила транспортный вертолет... После выполнения боевой задачи мобильная группа моджахедов беспрепятственно ушла на оперативную базу».
Получается: спокойно пришли по известным им тропам прямо через минное поле, спокойно ушли. Переносную установку далее носить не стали, бросили на месте. Приобщена следствием в качестве вещдока. А — зачем ее таскать? Ведь она была куплена по дешевке у российского же нищего офицера. И не одна, а много. Башибузуки часто врут. Но на этот раз — нет. Напомню, что ведь и Генпрокуратура возбудила уголовное дело по двум статьям: «терроризм» и «умышленное убийство».
Ловушки-мины очередной раз нанесли удар по своим. Офицеры и солдаты, выскакивали из горящего вертолета и попадали прямо на родные мины. И мины-защитницы показывали, что бы произошло с врагами, наступи они на них — летели клочки по закоулочкам, да так, что первые несколько дней не могли опознать ни одного из погибших. Смогут только по результатам генетического анализа.
Так что и тут мы видим мистическое сходство с «Курском»: там и здесь подорвались на своем военном добре с последующим генетической идентификацией. И причина та же —чудовищный непрофессионализм генералов, которые работают много хуже мин. А если и взрываются, то только по случаю того, что их, как им кажется, обошли в чинах.
Тупость российских генералов, которые как-то три раза прилетали на вертолетах на одно и тоже пристреленное боевиками место и получали по полной норме военного времени — запредельна. Передать же полученный опыт другому поколению генералов уже не могли. Есть один приличный человек в военном ведомстве — министр обороны Сергей Иванов, так он ведь не генерал. Тот факт, что ни один из крупных вожаков боевиков не был ликвидирован войсками — о многом говорит. Даже Радуев был взят силами ФСБ, а Хаттаб, Бараев и некоторые другие были убиты во взаимных разборках.
Генералы говорят, что операция по ликвидации главарей вызовет, де, большие жертвы личного состава. Бесконечные кражи денежного довольствия у того же личного состава, что приводит к продажам оружия и взрывчатых веществ врагу, да что там кражи — прямая продажа секретнейшей информации врагу, — разве это не приводит к большим потерям? Вспомним взаимный расстрел двух омоновских отрядов, когда они приняли друг друга по ложной информации за чеченцев. А этот случай с МИ-26? Каким же образом именно ночью накануне прилета Ми-26 в Ханкалу боевики оказались на этом самом месте в нужное время? А вот таким, что они точно знали о прибытии десанта. И теперь всю эту историю расследует военная генпрокуратура, которую возглавляет все та же чудовищно тупая туша генпрокурора Устинова. Уже было собирались на днях снимать это народное бедствие юстиции (по словам самих работников прокуратуры), а он сразу с гипертоническим кризом в ЦКБ, жалость вызвал — и снова на месте.
Не менее устрашают друзей, а не врагов, кошмарные боровы вроде командующего Северокавказским округом генерала Кормильцева, которого лучше назвать кормящимся. В день траура Путин имел беседу с Сергеем Ивановым и твердым голосом сказал, что вина — в полном несоответствии высших чинов своему служебному положению («безобразное исполнение государственных функций»). Эх-ма...
Как-то написал я, что России повезло с президентом, но ему — не повезло с Россией. Да, слишком расплывчато я сказал. Не с Россией, но с российскими высшими чинами. «Как будем делать, спросил генерал-прокурор Ягужинский Петра Первого, — ограничиться обрубанием сучьев, или положить топор на самый корень?» — «Руби всех под корень», — ответил царь. Увы, вскоре умер. А то бы...
Да, слишком уж заинтересованы генералы в процветании кавказской язвы. Потому и окружают ее минными полями. Но — тоже не слишком плотно. С проходами для боевиков. К тому же, техническое состояние армии — то еще! Вот что говорит командующий армейской авиацией Вооруженных сил генерал-полковник Виталий Павлов (сейчас отстранён от исполнения обязанностей министром обороны).
«Основная масса наших военных вертолетов добивает свой моторесурс и летает на честном слове, и лишь благодаря золотым руках техников и механиков. В 2005 году предстоит обвальное списание большинства машин. С учетом того, что без вертолетов современная армия невозможна, в конструкторском бюро принято решение о продлении ресурса еще на 10 лет. А дальше — обвал. Для сохранения боевого потенциала необходимо, как минимум, получать ежегодно по 40 новых вертолетов Ми-8 и Ми-24, и пять-семь Ми-6 и Ми-26.
В Вооруженных силах всегда выдерживалось соотношение: одна треть парка — совершенно новые вертолеты, треть — среднего «возраста» и треть — прослужившие 10-15 лет. Сейчас же последняя категория составляет 80 процентов всего армейского вертолетного авиапарка. За последние 10 лет мы смогли закупить всего около 50 вертолетов, В масштабах армейской авиации это — крохи. Правда, в последнее время пусть и с вынужденным опозданием, но принимаются меры, чтобы исправить это гибельное положение. В нынешнем году решено отремонтировать сразу 90 вертолетов армейской авиации, еще 40 боевых машин модернизировать. Примерно на 20 процентов вырос военный заказ на Ростовском АО Росвертол, где, кстати, и был изготовлен разбившийся под Ханкалой Ми-26. Только в одночасье не поправить бед, что копились десятилетие...».
М-да!..
Такие катастрофы, как «Курск» или сейчас МИ-26, взрывы домов или падение самолетов — вещь заметная, очень кинематографичная. Вполне можно снимать фильмы-катастрофы. Вечная Лени Рейфеншталь еще вполне способна. Но по количеству жертв эти катастрофы не идут ни в какое сравнение с множественными, диффузными, разлитыми как рассеянный склероз по всей стране массовыми смертями и смертоубийствами. В каждом отдельном месте — это разовое происшествие. Несчастный случай. Единичное явление. Ну, иногда, как при больших пожарах или наводнениях — десятки жертв. Однако в сумме эти единичные смерти дают совершенно инфернальные цифры.
Недавно мне попалась статистика несчастных случаев и жертв уголовщины. Она поразительна. Там было много таблиц, схем да графиков. Я подвел небольшой итог. Если усреднить по годам, то получаем следующее:
Автомобильные катастрофы — 35-40 тысяч погибших каждый год.
Перепой, принятие внутрь водочных фальсификатов, самогона, сучка и «стеклореза» — 37 тысяч. За эти полгода — уже 32 тысячи, так что за год выйдет не менее 60 тысяч.
Пожары и наводнения — около 40 тысяч.
Утопления — 30 тысяч.
Самоубийства — 35 тысяч.
Поножовщина, пьяные драки на свадьбах, плавно переходящие в похороны — 31 тысяча.
Бытовые убийства — 30 тысяч.
Уголовные преступления со смертельным исходом — 28 тысяч.
Несчастные случаи в быту и на производстве, включая взрывы бытового газа и отравления им — 37 тысяч.
Пищевые отравления и гибель от медицинских ошибок, от принятие фальсифицированных лекарств, от самолечения и шарлатанов — 20 тыс.
Прочее — 14 тысяч.
Господа — это ошеломляет. И за каждой строкой человеческой усуши и утруски стоят свои начальники соответствующих ведомств. Имея такие результаты, сразу видно, что по своему профессионализму все они заслуживают присуждения им генеральских званий. А это свидетельствует, что российскую элиту следует менять. Иначе она доведет страну до полного ничтожества. И менять в русском стиле — как Петр Первый боярство на дворянство или тов. Сталин ленинскую гвардию на сталинскую.
Маленький штришок к вымиранию. Говорит министр правительства Москвы, руководитель Департамента потребительского рынка и услуг Владимир Малышков:
«Та региональная система идентификации качества алкоголя, которую Москва кропотливо выстраивала несколько лет, была попросту разрушена, как говорится — одним росчерком пера. 29 декабря прошлого года вышел федеральный закон (№ 186 — ФЗ), который изменил порядок выдачи региональных акцизных марок. Сам по себе закон вполне вроде бы прогрессивный, но... До сих пор система была такой: хочешь торговать водкой в столице — будь добр, предоставь товар на экспертизу в государственное унитарное предприятие «Московское качество». Там его проверят, и если все в норме — наклеят специальную городскую акцизную марку, которая и является разрешением на реализацию. Новый же закон упразднил эту марку и ввел взамен другую — которую выдает региональное управление Министерства по налогам и сборам. Ее, кстати, проще подделать (с начала года изъято более 675 тысяч фальшивок), тогда как старая имела 9 степеней защиты, из которых «народные умельцы» могли воспроизвести лишь шесть. Но проблема даже не в этом. У налоговых органов нет возможности контролировать качество. Да и задача у них все-таки совсем другая: просто повышать собираемость акцизов. Нет, контроля за качеством новый закон, конечно, не отменял. Формально оптовики по-прежнему обязаны предоставлять алкоголь на экспертизу в одну из 13 специальных лабораторий, работающих в столице. Вот только получение акцизной марки и контроль качества превратились в две независимые процедуры. А раз так, то какой торговцам смысл что-то проверять, когда необходимая для реализации акцизная марка уже и без того наклеена? Иди, торгуй...»
Из ежегодной убыли населения России около миллиона человек — из-за превышения смертности над рождаемостью (снижение средней продолжительности «нормальной жизни» и снижения рождаемости), около половины приходится на насильственные, в любом случае — неестественные смерти! И при каждой из них — свой маленький траурный флажок. Но если их сшить вместе, они по площади много превзойдут не только огромный юбилейный триколор, но и самое большое в мире красноярское кладбище.
Есть и совсем как бы маленькие трагедии. Так, совсем уж бытовые. Ну там, калеки, инвалиды, увечные. И есть такие маленькие, что они на том фоне могут рассматриваться уже как успехи. Как достижения народного хозяйства. К ним, например, относятся квартирные кражи, самые низкие по раскрываемости и от которых почти нельзя уберечься.
В этом году, говорят специалисты из МУРа, воры обчистят 15 тыс. московских квартир. И будет столько же маленьких воплей. Но тут будет и нечто приятное: всякий раз радуйтесь, что домушник был занят высверливанием замка, а не ударами молотком по затылку гражданина. Хотя, если при очистке своей квартиры гражданин вдруг войдет, то вполне может получить свое и перейти в разряд «Уголовные преступления», коих — 25 тысяч со смертельным исходом плюс 1...
Добавить комментарий