Осенью 2008-го года я решил купить новую машину. Мы уже 10 лет ездили на нашей Тойоте — срок вполне достаточный для одной машины. Я надеялся также, что покупка нового автомобиля отвлечет мою жену от политической борьбы. Дело в том, что в этот год страна выбирала нового президента, и политические страсти были накалены до предела. После восьми лет республиканского правления демократы требовали перемен. Впервые в истории Америки их кандидатом стал афроамериканец.
Моя жена оказалась тесно вовлечена в это всеобщее сумасшествие. То есть, не то чтобы она выступала публично с политическими речами, но говорить могла только об этом. Придя домой с работы, по субботам и воскресеньям, она просиживала перед экраном телевизора до часа ночи. Время от времени звонили её подруги, и они обсуждали политические платформы кандидатов.
— Лариса, — сказал я, — ты слишком близко принимаешь политику к сердцу. Я беспокоюсь о твоём здоровье. Не заняться ли нам покупкой новой машины? Это отвлечёт тебя и направит твои мысли в другом направлении.
— Ты совершенно прав, — согласилась моя жена. — Временами мне кажется, что я схожу с ума. Покончим с этим. Будем заниматься машиной. Какую модель ты бы хотел приобрести? — спросила она.
— Я еще не решил, — сообщил я. — Я собираюсь посетить несколько дилерских центров.
— Я бы хотела Лексус, — вздохнула она.
Вы, может быть, думаете, что Лексус привлекал её своими ходовыми качествами. Ничего подобного. Всё дело было в том, что Футерманы и Габриловичи ездили на Лексусах.
Разумеется, я не отказался поговорить с Футерманами-Габриловичами и услышать их отзывы о Лексусе.
— В целом я доволен машиной, — сообщил Габрилович, — но у неё плохой обзор.
— Старик, — сказал мне Футерман, — машина хорошая, но мало приёмистая1.
— Я не знаю, что Футерман имел в виду и как это отражается на машине, — заметила моя жена, — но только сам он слишком даже приёмистый.
— А что ты имеешь в виду? — спросил я
— Он всегда готов принять, даже когда за рулём, — объяснила она.
Как раз в это время мы познакомились с одной очень симпатичной парой с весьма оригинальной фамилией. Иосиф и Жека Зяблики — так они представились нам.
Сам Зяблик был очень успешным инженером и занимал высокий пост в одной инженерной компании, а его жена "чирикала" на ниве просвещения (Прошу прощения за каламбур).
Мы несколько раз встречались, и вот неожиданно выяснилось, что они тоже хотят поменять машину и подумывают о Лексусе.
— Мы бы хотели поговорить с кем-то, у кого уже есть опыт эксплуатации этого автомобиля, — сказала Жека.
— А вы случайно не знакомы с Габриловичами? — спросила моя жена. — Они уже несколько лет ездят на Лексусе.
Мы договорились обмениваться информацией и намечали новые встречи с Зябликами, как вдруг произошло непредвиденное. Я вернулся домой после работы и застал жену очень расстроенной.
— Я поссорилась с Жекой, — сообщила она мне.
— Что случилось? — спросил я.
— Они стоят на другой политической платформе, — сказала жена. — Кто бы мог подумать? Они производили такое приятное впечатление.
— Ты не должна расстраиваться, — сказал я. — У каждого свои убеждения. Ты увидишь, они обязательно позвонят. А автомобиль мы купим без их помощи.
Мы начали поиск машины с посещения дилера "Лексус" в ближайшем от нас городке Энглвуд.
— Никаких разговоров о политике, — предупредил я жену.
— Обещаю, — сказала она. — Это же автомобиль. Причем здесь политика?
Нас принял элегантно одетый афроамериканец с несколько непривычным для нас именем Жан-Поль.
— Мадам, сказал он, — я буду счастлив показать вам наши автомобили.
Он продемонстрировал нам несколько моделей, и мы даже попробовали их на ходу. После этого мы сели за его столик и немного поговорили.
— Я не буду вас уговаривать, — сообщил он. — Наши машины говорят сами за себя. Но я хотел бы вас заверить, что вы можете полностью мне доверять.
— Я в этом не уверена, — улыбнулась моя жена, — я же знаю, за кого вы будете голосовать в ноябре.
Я толкнул её локтём, но было уже поздно.
— А вот и нет, — воскликнул он. — Не угадали. Я убеждённый республиканец.
Однако, моя жена была не так проста, чтобы поверить ему на слово.
— Скажите, — спросила она, — а приходилось вам смотреть по телевизору "Раббит-ньюс"?
— Да, это мой любимый канал, — вскричал он, — а О'Броули лучший в Америке политический комментатор. — Мы приехали из Сенегала 20 лет тому назад и с тех пор всегда поддерживали республиканцев. Но вот в последнее время меня стал беспокоить мой старший сын. Ему 29 лет. И он до сих пор не женат. Он боится мне признаться, но по некоторым признакам я вижу, что он попал под влияние демократов. За последний год у него сменилось 5 гёрл-френдс.
— А причем здесь демократы? — удивился я
— Ну, как же, — объяснил Жан Поль, — они же кричат на всех углах: Change, change!2
— Ему нужно помочь, — заметила моя жена. — Пусть придёт на следующий "ти-парти"3, и я сведу его с очень авторитетными людьми.
После этого между ними установилась тёплая дружественная атмосфера, они приступили к обсуждению партийных дел, и я стал опасаться, что до Лексуса дело вообще не дойдёт.
— Дорогая, — сказал я, — ты не забыла, для чего мы сюда приехали? Давайте всё же вернёмся к Лексусу, Жан Поль.
— Ах, Лексус, — воскликнул он, — это замечательная машина, сэр. Более того, этот Лексус — настоящий республиканец. Мне приходится много ездить на нём по долгу службы. Вы можете посчитать это мистикой, но когда мы едем в штат, где традиционно голосуют за республиканцев, он несётся как на крыльях. Зато в демократические штаты он едет крайне неохотно. И там нас постоянно преследуют неприятности. Мы не можем найти парковку, а недавно какой-то хулиган-демократ оставил гвоздём свой след на двери моего Лексуса.
— Скажите, спросил я, — правда ли, что Лексус мало приёмистая машина.
— Дорогой мой, — сказал Жан Поль, — вы ведь не покупаете спортивный автомобиль. Вы хотите положительный, комфортабельный, семейный седан. Это в традициях республиканской партии. Вы никуда не торопитесь и не собираетесь гоняться на перегонки с этими сосунками из Йеля4.
— Вы совершенно правы, Жан Поль, — согласилась моя жена. — Зачем нам эта приёмистость.
— Один из моих приятелей, — заметил я, — настаивает на том, что у машины плохой обзор.
— Между прочим, сам О'Броули ездит на Лексусе, — сообщил Жан Поль. — Никогда не слышал, чтобы он жаловался на обзор.
— Ну, вот видишь, — сказала моя жена, — он не жалуется. А ты во всём слушаешь своих приятелей. Как же так получается? О'Броули ездит на машине с плохим обзором, а видит дальше, глубже многих недальновидных политиков.
— Мы должны подумать, — сказал я, — мы бы хотели еще посмотреть Инфинити.
— Ну, разумеется, — согласился он, — их дилершип в трёх блоках от нашего. Только будьте осторожны, это настоящее осиное гнездо демократов.
На следующий день, по моему настоянию, мы съездили в осиное гнездо. Но я уже понимал, что ни один автомобиль не сможет конкурировать с республиканцем Лексусом.
Через неделю мы его купили...
А еще через неделю мне позвонил Зяблик.
— Послушай, Марк, — сказал он. — Что нам делать с нашими женщинами. Разве нельзя придерживаться разной политической ориентации и оставаться друзьями?
— Конечно, можно, — согласился я.
— Приходите к нам на обед, — пригласил он. — Заодно обмоем нашу новую покупку. Мы таки купили Лексус.
— Поздравляю, — сказал я. — А где вы его купили?
— В Энглвуде. Три дня тому назад. Мы советовались с Габриловичем, и он сказал мне, что у машины плохой обзор.
— Зато у неё замечательный обогрев, — заметил я, — и вы, Зяблики, в ней не будете зябнуть. Мы ведь тоже купили этот Лексус, за неделю до вас.
— Возможно, что мы несколько поторопились, — сказал он, — но наш продавец произвёл большое впечатление на мою жену. Он убедил её в том, что наш Лексус — настоящий демократ.
— А как его звали, вашего продавца, — заинтересовался я.
— Несколько необычное для американца имя, — сказал он. — Его зовут Жан Поль.
Добавить комментарий