 |
| Астроном Фрэнк Дрейк , основатель SETI у радиотелескопа. Станислав Лем. Фото 1966 г. |
|---|
Сейчас интерес к межпланетным путешествиям иссяк. Более того, уже нет прежнего интереса к поиску внеземных цивилизаций. Целью этой статьи и будет обоснование причин, почему столь ярко ориентированная на познание и на исследование всего нового западная культура задвинула проблему контактов иного разума в кладовку.
Иосиф Самуилович Шкловский написал предисловие к моей книжке "Научные принципы и околонаучные мифы", я с ним не раз встречался. Он к 5-му изданию своей "Вселенная. Жизнь. Разум" полностью отказался от идеи множественности разумных миров и встал на сторону уникальности цивилизации — только на Земле.
Эта его книга как раз только вышла, и я во время одной из встреч спросил его: "Как же так, Иосиф Самуилович, вы ведь сами в 4-х изданиях с таким оптимизмом писали о множественности миров и человечеств, а сейчас, в 1980, вдруг отступились и похоронили одним махом столько разумных миров?!"
— В моем возрасте, Валерий, отвечал великий астроном, неприлично быть оптимистом.
— А что люди — единственные разумные существа во всей Вселенной, так это, может, и к лучшему, — продолжал он. Начнут больше ценить свою жизнь. Не доведут до греха. К тому же, совсем неизвестно, чего можно было бы ждать от инопланетчиков, которые обогнали нас на тысячи лет развития. Может быть, мы стали бы для них только сырьем. Лучше уж прилично жить в одиночестве.
Ему тогда было 65, мне — 44. Мне сейчас уже больше, чем прожил выдающийся астрофизик.
Самое начало 1960 годов ознаменовалось эйфорией: первый человек в космосе!
Человек в космосе, планеты в космосе, звезды в космосе! Человек и космос — все рядом. Значит, человек готов лететь к звездам! Да так и писали в те времена: человек по дороге к звездам. Когда-то, в 1923 году, Алексей Толстой откликнулся на книгу Германа Оберта "Ракета к планетам", про космические полеты на ракетах. Начался бум интереса. В Москве при обильных толпах прошли научные диспуты "Полет на другие миры". Следствием бума и стал роман Алексея Толстого про марсианскую "Аэлиту". А теперь дело двинулось гораздо дальше. Иные миры, звездные системы, галактики...
Дело заворачивалось серьезно. Два энтузиаста контактов с межзвездным разумом Фрэнк Дрэйк и Карл Саган в 1960 году пробили финансирование проекта SETI (Search for Extra Terrestrial Intelligence) — Поиски Внеземных Цивилизаций.
Конечно, эти цивилизации не находились в пределах солнечной планетной системы. Откуда им тут быть? Только там, в космической дали... Звезд — сотни миллиардов, да что там, сотни триллионов (только в Галактике — 150 миллиардов), планетные системы распространены. Пусть только 1 процент звезд имеет планеты, и пусть только на 1 проценте из них жизнь, и еще на одном проценте разумная жизнь — все равно только в нашей Галактике не менее 150 тысяч цивилизаций! А на самом деле, конечно же, больше. Для поимки сигналов арендовали большой радиотелескоп Аресибо, смонтированный в потухшем вулкане Пуэрто-Рико.
Начали щупать небо на частоте межзвездного водорода 21 см. Как бы с извинением: мы знаем, что вы давно нам сигналите, да мы вот только дозрели, скоро примете и от нас весточку.
В начале на первой конференции по проблеме SETI в ноябре 1961 года в радио-обсерватории в Грин-Бэнке (США) американский радиоастроном Фрэнк Дрэйк сделал одухотворяющий доклад, в котором впервые начерталась знаменитая "формула Дpейка": n = N*Р1*Р2*Р3*Р4* (t/T), где n — число цивилизаций, ищущих контакта в нашей Галактике; N — количество звезд в Галактике; Р1 — вероятность того, что звезда имеет планетную систему; Р2 — вероятность того, что на планете есть жизнь; Р3 — вероятность того, что на планете есть разум; Р4 — вероятность того, что на планете есть технология; t — длительность технологической эры; T — возраст Галактики.
Про вероятности выше уже говорилось. Пусть 1 процент каждая, но в сумме все равно будет много цивилизаций, давно ищущих друг друга. Да и конечно давно нашедших. А сейчас и мы подсоединимся к "Великому кольцу".
Годы шли, деньги уходили, сигналы не приходили.
Большой физик Энрико Ферми поразился этому обстоятельству. Дело в том, что еще в 1950 году, сидя за обедом, он высказал гипотезу о том, что если технологические цивилизации распространены и хотя бы умеренно долговечны, то наша галактика должна быть полностью заселена. И маленькие "зеленые человечки" должны шнырять так же часто, как тараканы. В любом случае, как только мы начнем их искать, они тут же появятся. А они — не появлялись. В этом и состоит парадокс "Великого молчания Вселенной" Ферми. Сам Ферми и его друг Карл Саган попытались этот парадокс решить так: внеземные цивилизации существуют, но либо находятся на другом уровне развития, либо слишком далеко.
В это же время немецкий физик и астроном Себастьян фон Хорнер высказал пессимистические соображения по поводу Великого молчания космоса. Мол, наверное, через довольно короткий промежуток времени происходит самоуничтожение цивилизации, либо ее вырождение и потеря интереса к науке и технике. Комбинируя эти причины в разных пропорциях и с разными вероятностями, фон Хорнер получил для средней длительности цивилизаций величину в 6500 лет, а для среднего расстояния между ними величину в тысячу световых лет.
Расстояние между цивилизациями в 1000 световых лет навевало сильную тоску. Это означало не только бессмысленность каких-то полетов в "другие миры", но даже просто всякий обмен информацией. Сие означало бы, что ответ на наш вопрос придет через 2000 лет. А если мы поймали из эфира их вопрос, то он был отправлен 1000 лет назад, они же получат наш ответ еще через 1000 лет. Никакого интереса такой разговор иметь не будет. Стало быть, его и вести незачем.
Предположим, в 1500 году был актуален вопрос, сколько ангелов помещается на кончике иглы. Так ли уж важен будет ответ на этот запрос эпохи, полученный через 2000 лет, в 3500 году? Вполне вероятно, что наш нынешний интерес, сколько в Галактике имеется цивилизаций, готовых к общению с нами, имеет такой же смысл, как и число ангелов.
40 лет поводили радиоухом, направленным в разные точки Вселенной — ничего не нашли, кроме космического шума. Или всплесков в разных диапазонах электромагнитного излучения, фонового шума и прочих сигналов вполне естественной природы. Под самый конец эпопеи, в мае и июне 1999 года, за американские деньги в рамках программы уже не только SETI, но и METI (Messaging to Extra-Terrestrial Intelligence — передача посланий внеземным цивилизациям) с 70-метрового планетного радиолокатора в Евпатории были проведены сеансы радиовещания общей длительностью 960 минут. Послание направили в созвездие Лебедя, на звезду HD 186408.
Это двойная звезда, одна из которых, та, что побольше, — возрастом более 9 миллиардов лет, она — второго поколения, в два раза старше Солнца. К тому же примерно такой же массы и спектрального состава. Более того, там обнаружена планетная система, по крайней мере, одна планета в 1,6 раза массивнее Юпитера.
Стало быть, можно было предполагать, что поближе к той звезде есть планеты земного типа. А так как времени на той "земле" прошло более чем достаточно, то тамошняя разумная жизнь заждалась свидания с нами. И время их почти истекло, ибо срок жизни звезд типа Солнца как раз и есть 9 миллиардов лет. Не ровен час.
И еще расстояние... До звезды Cygni B — 70,5 световых лет. Стало быть, сигналу осталось туда лететь еще 60 лет... И, если ответят, 70 лет обратно. Итого, в 2130 году можно ждать ответа. Если к тому времени не забудут, о чем речь. Только вряд ли ответ придет. Тамошний Юпитер имеет очень большой эксцентриситет орбиты, планета то подлетает к своей звезде ближе, чем наша Венера к Солнцу, то уходит дальше раза в три, чем Марс. Остальные планеты, если они там и есть, летают примерно по таким же эллипсам.
Такие турецкие бани никакой жизни не способствуют. Да и вообще, двойные звезды — совсем не те системы, где может возникнуть жизнь. Орбиты тамошних планет слишком не стационарны. Двойных же звезд в галактике подавляющее большинство.
Вообще, чем больше проходит времени, тем яснее становится, что жизнь во Вселенной — очень редкий цветок. Разумная — сверхредкий. Например, звезды-кандидаты на жизнь не могут не только находиться в центре Галактики, но даже в ее рукавах, так как при имеющейся плотности звездных скоплений в недалеких окрестностях любой планетной системы периодически происходят взрывы сверхновых звезд, которые жестким излучением на корню загубят любые ростки жизни. Система должны быть в "межрукавье", притом на большом расстоянии от центра галактики (в центре, да и в рукавах — настоящий ад из черных дыр, звезд класса Вольфа-Райе, гипергигантов класса О, где часто сталкиваются звезды). Звезда должна быть стабильной, другими словами, желтым карликом, второго (скорее даже третьего) поколения, чтобы иметь в протооблаке тяжелые элементы. Иметь планету на почти круговой орбите и подходящем расстоянии. Причем диапазон этого расстояния очень узок. Например, на Венере, которая всего в 1, 38 раза ближе к Солнцу, чем Земля, — 500 градусная жара и давление атмосферы более 120 атмосфер, а в атмосфере — азот, углекислый газ и пары серной кислоты. А на Марсе, который во столько же раз дальше от Солнца — низкие температуры и низкое давление без кислорода...
Вопросами великого молчания космоса, отсутствием "чудес", которые можно было бы объяснить только технологической деятельностью инопланетного разума (например, повышенным радиоизлучением за счет радио- и телестанций), интересовались не только физики и астрономы, вроде Ферми или фон Хорнера, но и многие мыслители. Здесь на первом месте следует назвать Станислава Лема.
При всей обширности своего мышления, Лему трудно смириться с тем, что мы во Вселенной одиноки. Великое молчание универсума он склонен объяснять тем, что никакая развитая цивилизация не будет вещать в окружающее пространство просто так, во все стороны наугад (так называемое "изотропное вещание"). Это очень расточительно и для приличной мощности излучения потребовало бы энергии материнской звезды. Видимо, предполагал он, технологически совершенная цивилизация находит узкие направления для сигнала, и совсем необязательно в радиодиапазоне. Стало быть, мы не одиноки, но мы слишком молоды для улавливания информации от продвинутых цивилизаций.
Насколько наша цивилизация молода? Если считать с неолита, с производства каменных орудий, использования огня, копий и появления человека современного анатомического вида (кроманьонец), то не менее 60-70 тысяч лет. А если с металла, зачатков первого государства и письменности, то тысяч 6-7. В любом случае, близко (или больше), чем средняя продолжительность жизни цивилизации по Хорнеру (12 тысяч лет).
Дело даже не в отсутствии сигналов. До открытия радио о них вообще речь не вели. Дело в наблюдаемом отсутствии любых следов некоей астроинженерной деятельности в огромных масштабах наблюдаемой Метагалактики, которая и есть весь мир, ибо глубина проникновения современных средств астрономии приближается к 13 миллиардам световых лет, а это и есть срок жизни нашей Вселенной. Нет "космических чудес" (эквивалент великого молчания космоса), нет и разумных цивилизаций. Все поначалу загадочные явления вскоре находили естественное объяснение — как в случае с пульсарами (вначале это открытие даже засекретили, полагая, что речь идет о сигналах внеземной цивилизации), квазарами, черными дырами.
Конечно, можно постулировать наше вселенское одиночество, что и сделал Иосиф Шкловский в 5-м издании своей "Вселенная, жизнь, разум". Если учесть, что он был автором такой радикальной идеи, как искусственное происхождение спутников Марса Фобоса и Деймоса, то его эволюция в сторону нашего одиночества поразительна...
На самом деле, главным в проблеме иных цивилизаций является вопрос о нахождении контакта с ними. Именно эта проблема была поставлена Станиславом Лемом в его лучшем произведении "Солярис". Этот роман-прозрение настолько хорош и глубок, что сам Лем не до конца понимал его смысла (это слова Лема)...
В тот незабываемый вечер и ночь 1970 года, что мы (с Вячеславом Степиным) проговорили с Лемом у нас дома в Москве, он сказал по этому поводу так: как уравнения могут быть умнее своего создателя, так и художественное произведение может быть глубже своего автора.
Я осмелился высказать мысль, которую извлек из "Соляриса", что познание реальности в виде чужого разума эквивалентно его пониманию. В точном соответствии с критерием "машины Тьюринга". Если некто на другом конце связи с вашей точки зрения разумно отвечает на поставленные вопросы, то есть, понимает вас, а вы, в свою очередь, понимаете его, то ваш собеседник разумен. Ответы вроде бы разумного океана Соляриса на запросы людей на станции для них непонятны. А его реакция в виде неких мимоидов да симметриад непредсказуема и недоступна их разуму. Единственное, до чего они доходят своим умом — это то, что разумный океан Солярис может считывать информацию из подсознания человека и материализовать ее в виде нейтринных образов. Но для чего это он делает — совершенно неведомо. Именно в этом заключается трагедия землян: они действовали согласно парадигме, что непознаваемого в мире нет принципиально. Солярис показал, что есть. Это некий разум, с которым земляне в принципе не могут вступить в контакт, это гносеологическая глухая стена.
Андрей Тарковский при экранизации Соляриса трактовал роман, трагедию человека так: человек удалился от природы, от матери-земли в ненужные ему космические дали. Но потом одумался, раскаялся и в лице Кельвина (с его личной любовной трагедией) возвращается домой, к родителям, стоит на коленях в позе блудного сына. По Лему же трагедия в том, что человек впервые столкнулся с Непознаваемым. Лем во время съемок был так возмущен антисоляристской концепцией Тарковского, что даже хотел снять свое имя с титров. С трудом уговорили не делать этого.
Потом я уже прочитал у Лема:
"Солярис" — это книга, из-за которой мы здорово поругались с Тарковским. Я просидел шесть недель в Москве, пока мы спорили о том, как делать фильм, потом обозвал его дураком и уехал домой.
Существует ведь Непознаваемое, Вещь в себе, Вторая сторона, пробиться к которой невозможно. И это в моей прозе было совершенно иначе воплощено и аранжировано".
Гораздо позже (в 2002 году) за этот сюжет Лема взялись режиссер Стивен Содерберг и известный специалист по спецэффектам Джеймс Камерон (известный по фильмам "Терминатор", "Титаник" и т.д.) в качестве продюсера. Из фильма была удалена вся философская тематика Лема, оставлена только любовная история и гипертрофированное сумасшествие героев. Сам фильм сделан в стилистике фэнтези. Лем ужаснулся: "Голливудская манера делать глупые фильмы в жанре Science Fiction недостойна даже споров".
Однако фильм Тарковского тоже оказался умнее его создателя. И его трактовка в некоем философском смысле не уступает лемовской. Она является к ней дополнительной и даже необходимой — в точном соответствии с принципом дополнительности Бора. А именно: мысль Тарковского — никуда с Земли в поисках инопланетного разума летать не надо. Соблазн это. Забвение корней.
Попробую немного подробнее обосновать то, что сказал выше: не имеет никакого значения, есть ли во Вселенной иные цивилизации или их нет. Любой диалог возможен только при условии получения ответа на высказывание за время, при котором ответ не теряет смысла. И тут, помимо возможного эффекта Соляриса, помимо возможного принципиального непонимания, самым важным параметром является именно время ответа. Нет смысла получать ответы на запросы тогда, когда они просто уже не нужны...
Если и предположить, что некий космический корабль разгонят до одной десятой скорости света, то он будет добираться и до "близкой" цивилизации 10 тысяч лет. Если же предположить скорость близкую к скорости света, то там возникают другие релятивистские эффекты, вроде увеличения массы, что делает затраты энергии на разгон корабля сравнимой с энергией звезд и даже галактик.
Если и найдут когда-то способ пронизывать световые года за малое время, то заплатить за это также придется чудовищной энергией в масштабах Галактики и полным временным разрывом со своим поколением...
В конце 70 годов прошлого века поисками мест посадки представителей иных цивилизаций (НЛО) занимались вполне достойные люди. Например, доцент МАИ Феликс Юрьевич Зигель, автор книг по астрономии. Я его хорошо знал, не раз бывал у него дома на Соколе. Я-то был здесь скептиком, ему это даже нравилось.
— Хорошо, Валерий, — говорил он. Вы можете назвать какой-то закон природы, который бы запрещал посещение Земли иным разумом?
Тогда я такого закона не знал.
— Ну вот, почему бы не проверить сообщения очевидцев о посадках НЛО?
И он организовывал экспедиции (в 1977 году), ездил с группой ученых (в нее входил еще больший скептик, чем я — Саша Петров), проверял "места посадок", проводил измерения, брал почву на анализ. Издал книгу "Наблюдение НЛО в СССР".
Прошли десятилетия, уже и СССР давно перестал наблюдаться, а следов НЛО как не было, так и нет.
Раньше правительства СССР и США давали деньги на поиск сигналов от братьев по разуму, на проведение конференций SETI. Такой слет проходил в сентябре 1971 года в Бюракане: два лауреата Нобелевской премии, в том числе Чарлз Таунс, выдающийся физик и астрофизик, астрономы Саган, Моррисон, Дрэйк, известные своими пионерскими работами по проблеме внеземных цивилизаций. Прибыли историк О'Нил, кибернетик Минский и этнограф, профессор Ли, который много времени прожил среди бабуинов, так что ему была не страшна встреча ни с какой чужой цивилизацией. С нашей стороны участвовали самые видные астрономы, среди них Шкловский и Амбарцумян. Как мгновенно были изданы труды конференции, выходили книги и телепередачи! Одна книга "Проблема CETI (связь с внеземными цивилизациями)" (М., 1975) — многого стоила.
Уже много лет — никаких экспериментов, никаких конференций. SETI догорает на последнем подсосе, просто жаль расставаться с мечтой, и ее держат, как "овощ" на искусственном дыхании.
Осознание бессмысленности поиска и контактов со внеземными цивилизациями приведет к тому, что проблема перейдет в разряд ненаучных. В разряд фэнтези, комиксов, компьютерных игр. Не будет больше ни поиска, ни посылки сигналов, ни научных совещаний.
А если поиск и будет, то методами, нам пока неизвестными.
Добавить комментарий