Мой рейс задерживался на два часа. Я сел за стойку бара, заказал выпить и стал смотреть, как на экране молодые красавцы носятся по зелёному полю, ловко пиная белый мяч.
- Can I sit here? – Я обернулся и увидел человека, указывающего на свободный стул рядом с моим. Даже если бы я не услышал знакомый акцент в его неуклюже составленном вопросе, я бы сразу понял, что мы когда-то были соотечественниками. Есть в облике евреев с советским прошлым что-то безошибочно узнаваемое, что невозможно описать и чего не могут стереть десятилетия жизни в другом мире.
- Да, конечно, присаживайтесь, - я подвинул ему стул.
- Спасибо. А я так сразу и подумал, что вы русский... ну, из России я имею в виду. Меня зовут Яша, Яков Якут. А вас?
- Якут? – переспросил я.
- Якут по-турецки алмаз, так что я думаю, что предки мои ювелирами были где-то там, пока их не прогнали. А кто играет? – Яков указал на телеэкран под потолком.
- По-моему, Барселона с кем-то. – Я не хотел обсуждать футбол, и чтоб как-то поддержать разговор, сказал: - У меня в детстве был приятель по фамилии Якут, Марик Якут. Жаль, что мы друг друга потеряли – он в Израиль уехал, я – в Америку... Жаль, хороший был парень. Не родственник ли ваш?
- Я в Израиле всех с фамилией Якут знаю, нет там никакого Марика, - он сказал это как-то сердито, будто мой вопрос его задел.
- Ну да, конечно, он же женился перед отъездом и фамилию жены взял. Безумная история с его фамилией в молодости приключилась… интересно, как он сейчас после всего этого.
- Ну, вот и расскажите про вашего Марика. Мой рейс отменили, а следующий через пять часов. Безобразие.... Не футбол же мне смотреть пять часов. Рассказывайте.
Я заказал ещё и, подчинившись требованию Якова, начал свой рассказ.
***
Марик был моим одноклассником. У него была замечательная семья, и я любил бывать у них дома. Я помню очень вкусные пироги, что пекла его бабушка, книжные полки со стройными рядами полных собраний сочинений и пианино, на котором всегда стояла ваза с фруктами. Иосиф Львович, папа Марика, был геофизиком или что-то в этом роде, и очень часто ездил в долгие командировки куда-то за Урал. Мама, Полина Ефимовна, была детским врачом – обычная благополучная семья, которых, как я сейчас понимаю, было не так много.
Когда мы учились в восьмом классе, папу Марика назначили большим начальником где-то в Сибири, куда они и переехали всей семьёй. О том, что с ним там приключилось, он рассказал мне уже после возвращения в Ленинград.
Предприятие, на котором Иосиф Львович был начальником, находилось в небольшом городке, скорее, даже посёлке в Якутии. Там же Марик ходил в школу, где прекрасно и легко учился, явно выделяясь среди одноклассников. Родители обещали ему, что когда он окончит школу (непременно с золотой медалью), то в институт будет поступать в Ленинграде, чего Марик ждал с нетерпением. Когда ему исполнилось шестнадцать, он поехал на велосипеде в местную контору для оформления паспорта. Марик заполнил анкету, приложил все надлежащие документы и фотографию, которую пришлось делать в районном центре километров за 60, и отдал это всё паспортистке по имени Айта.
На самом деле Айта работала в оленеводческом совхозе, помогая ветеринару, а паспортными делами её, как окончившую школу со сносными оценками и обладающую неплохим почерком, определили заниматься всего раз в неделю. Этого было достаточно, поскольку шестнадцатилетия случались в этом городке нечасто.
- Заходи через пару недель – пока корочки из центра придут, пока заполню....
Марик приехал через две недели, в день, когда Айта должна была быть в конторе, но дверь в паспортную комнату оказалась запертой. В соседней комнате, судя по табличке на двери, располагался участковый милиционер – Марик постучал.
- А, это ты, еврей, заходи. Айты не будет сегодня, у неё там олениха рожает, вот оставила тебе.... Ну что, подпишись вот здесь и забирай свой паспорт.
Марик помнил, что папа учил его в подобных случаях реагировать спокойно, но жёстко. Однако погоны участкового и его добрая улыбка успокоили Марика, и он решил не отвечать. Он быстро расписался там, где указал участковый, сунул паспорт в карман и хотел выйти, стараясь не смотреть на милиционера, но тот встал и протянул Марику руку.
- Поздравляю со вступлением во взрослую жизнь! – тряся руку Марика, торжественно произнёс участковый. Добрая, искренняя улыбка всё ещё не сходила с его лица, что как-то совсем не вязалось со странным и хамским, как показалось Марику, приветствием.
Марик вышел в коридор, вынул из кармана паспорт, открыл его и вздрогнул. На развороте он прочёл: Марк Иосифович Еврей, а ниже, в графе национальность – якут. Марик глубоко вздохнул и робко постучал в дверь.
- А, это ты, еврей – ну чего, забыл что?
- Послушайте, у меня в паспорте ошибка, Айта перепутала….
- Чего она перепутала? Ну, дай сюда.
Участковый открыл паспорт и прочёл вслух всё, что было на развороте.
- День рождения что ли не тот?
- Нет... с днём рождения всё правильно. Понимаете, Якут – это моя фамилия, а еврей – национальность... Айта перепутала.
- То-то я думаю, что на якута ты не очень.... А что это за национальность такая - еврей? Никогда не слыхал. Слово слышал, им обзываются иногда, а что национальность такая бывает… не знал. Я ещё подумал – не повезло парню с фамилией.
- Скажите, как мне Айту найти? Я на велосипеде.
- Да до её совхоза километров 20, по такой дороге и на машине за час не доехать. На велосипеде он.... Приходи лучше в следующую среду, должна быть.
Родители успокаивали Марика, говоря, что это обычная бюрократическая ошибка, которую исправят, выдав ему новый паспорт, но он всё равно нервничал, ожидая следующей среды. И ему совсем не понятны были улыбки на лицах родителей, когда они обсуждали ошибку в его паспорте. А бабушка даже смеялась.
К среде Марик успокоился и уверенно вошёл в комнату, где сидела Айта.
- Здравствуйте, я вот по какому вопросу... – Марик протянул ей паспорт. – Здесь ошибка...
- А, да, мне Айдын говорил. Спутаешь тут – у нас ведь здесь почти все якуты, ну я и подумала, что ты в анкете напутал.
- Но я ж на якута не похож совсем, да и с большой буквы написано – значит фамилия.
- Разве бывает фамилия - Якут? Выдумают тоже.... А что, правда такая национальность есть – еврей? Так ведь всяких непутёвых называют или того хуже. У нас вот в совхозе алкаш есть, Булчут, лошадь запрячь толком не умеет, так его все евреем зовут. Пропащий мужик. Я ещё подумала – надо ж какая у тебя фамилия, а это, выходит, национальность. А какие они, эти евреи? А, ну да, такие, как ты... а ты симпатичный.
Айта улыбнулась и подмигнула Марику.
- Так у тебя, значит, и родители евреи? Интересно....
- Конечно евреи, я же в анкете всё написал.
Она вынула из стола анкету, посмотрела и вздохнула.
- Да, всё так и есть, надо было повнимательней... Знаешь, как было-то? - накануне у подруги на дне рождения гуляли, так голова по утру трещала, что я и не помню, как твой паспорт выписывала... хорошо ещё, что печать на месте. Ну хорошо, давай паспорт, я его в центр отошлю и письмо приложу – так, мол, и так, прошу прислать новые корочки, поскольку допущена ошибка. Я и анкету твою пошлю, чтоб понятно было, в чём ошибка…. Не грусти, еврей, всё будет в порядке. Ну надо же....
- Пожалуйста, зовите меня Марк, - не выдержал Марик. - Мне когда зайти?
- Да я думаю, к следующей среде уже будет готово, Марк.
И опять улыбнулась.
***
Через неделю вместо нового паспорта Айта вручила Марику старый и два листа бумаги.
— Вот, из центра прислали, надо оба заполнить – она сказала это, не глядя Марику в глаза.
Это были два одинаковых бланка заявления на смену фамилии, только на одном слово «фамилии» было зачёркнуто, а над ним от руки было написано «национальности».
Вечером за ужином Полина Ефимовна сказала мужу:
- Ося, я думаю, тебе надо поехать с Мариком в центр и объяснить всё на словах. Сам посуди, ну как ему это заявление писать? Там в первом пункте имя, отчество и фамилия – так какую фамилию писать?
- Как какую – свою, конечно, Якут, - Иосиф Львович сказал это без улыбки и даже с некоторым раздражением. В тот вечер никто не улыбался.
- Неужели? Если написать Марк Иосифович Якут, то на какую тогда просить поменять? А если написать Марк Иосифович Еврей, то получается, что анкета была заполнена неверно, где Марик написал, что его фамилия Якут... То же и с национальностью.... Эти заявления вообще смысла не имеют в нашем случае. Ты должен поехать в центр и там всё объяснить.
Больше они в тот вечер об этом не разговаривали. Марик долго не мог уснуть, у него было нехорошее предчувствие, хотя он и понимал, что эту ошибку, должно быть, нетрудно исправить.
Они поехали в центр на папиной служебной машине. Подполковник милиции молча слушал, пока Иосиф Львович объяснял, что получилось, и что нужно выписать новый паспорт, где всё будет правильно.
- Я всё понимаю, - сказал подполковник, когда Иосиф Львович замолчал. – Только мне нужно какое-то письменное основание для того, чтобы этот паспорт уничтожить и выписать новый. Смотрите – видите номер паспорта? Они все на учёте, не может же он просто исчезнуть.
- Ну, хорошо, - Иосиф Львович невольно повысил голос, чего он не позволял себе даже на своей ответственной работе. — Вот мой паспорт, паспорт жены, а это его свидетельство о рождении, из чего следует, что он наш сын - Марк Иосифович Якут, еврей по национальности. Разве этого недостаточно?
Иосиф Львович протянул подполковнику документы, и тот стал их внимательно рассматривать.
- Я всё понимаю, глупая ошибка вышла.... Виновных накажем, не волнуйтесь. Но смотрите: из этих документов действительно очевидно, что ваш сын - Марк Иосифович Якут и что он еврей, да и в анкете, что он заполнил, так и написано. Но анкета эта ведь идёт в архив, а на ней, видите, штамп с номером выданного паспорта и подпись вашего сына, что мол, паспорт получен. То есть вопреки указанному в анкете, подписью своей ваш Марик как бы признал, что он Марк Иосифович Еврей, якут по национальности. Не знаю, что с этим делать... Дайте мне недельку, я должен в Москву позвонить.
- Да вы что в самом деле, издеваетесь? - Марик первый раз видел таким своего папу.
– Пусть он ещё раз заполнит анкету, а когда ему выдадут новый паспорт с новым номером, вы этот новый номер туда и впишете. Что тут сложного? Всем же всё ясно – вышла ошибка, и вы должны её исправить. Это даже не бюрократия, а просто чёрт знает что!
- Да не горячитесь вы так, я вас понимаю и обещаю помочь, - подполковник улыбнулся, встал и протянул руку. – Мне просто надо это в Москве согласовать.
Иосиф Львович молча встал и, не пожав руки, направился к двери. Подполковник продолжал стоять с протянутой рукой, отчего Марику стало совсем неловко, и он пожал руку подполковнику. Они уже выходили в коридор, когда услышали:
- У меня в институте, кстати, друг был, Мишка Спиваков, тоже еврей. Отличный был парень. Говорят, он в Израиль уехал – уж не знаю, правда или нет.
Домой они ехали молча.
***
Прошло несколько месяцев, Марик уже учился в десятом классе. Из центра продолжали присылать всё те же бланки заявлений, где просили обосновать мотивировку смены фамилии и национальности. Связи Иосифа Львовича в Ленинграде и Москве не помогали. Как-то за обедом Полина Ефимовна сказала:
- Марик, тебе скоро получать аттестат. У папы пока ничего не получается - надо подумать, что с этим делать. Если твоя фамилия в аттестате не будет совпадать с той, что в паспорте, у тебя не примут документы в институт. Я не знаю, сколько времени нам ещё потребуется на получение нового паспорта, так что я думаю, что пока надо поменять школьные документы, чтобы аттестат выписали на ту же фамилию, что в паспорте. Это не трудно, я пойду в школу и всё объясню. Ну а потом в Ленинграде всё быстро поменяем – там же не такие идиоты, как здесь.
- Мама, ты что, действительно хочешь, чтоб я подавал документы в институт с фамилией Еврей? Нет, это невозможно...
- Ну, а с другой стороны, - тихо сказал Иосиф Львович, не отрывая глаз от тарелки, - в этом случае ты сможешь подать в университет на любой факультет. Тебя, как якута, да ещё с таким прекрасным аттестатом, возьмут без разговоров. А так придётся в какую-нибудь лесотехническую академию….
- Да вы в своём уме? – Марик почти кричал, чего в их семье не случалось прежде. – Я не могу, я не буду жить с фамилией Еврей! Ни за что!
Бабушка, обычно в этих обсуждениях не участвовала, но тут не выдержала:
- Что вы говорите? Пожалейте ребёнка! – Она очень любила Марика.
- Да, я понимаю. Марик, пожалуйста не переживай так. Ещё есть время, мы подумаем с папой, что ещё можно сделать. – И Полина Ефимовна стала молча убирать со стола.
***
Марик вернулся в Ленинград, а родители остались в Якутии ещё на два года – Иосифу Львовичу продлили командировку. Документы в институт до получения нового паспорта он подавать не мог, поскольку в аттестате и паспорте были разные фамилии. Но Иосиф Львович был уверен, что благодаря его связям в Ленинграде, получение нового паспорта займёт совсем немного времени.
И действительно, через несколько дней после возвращения в Ленинград Марику позвонили и пригласили на приём к начальнику отдела прописки и регистрации граждан при горисполкоме.
- Проходите, молодой человек, садитесь. Звонили мне тут насчёт вас – история действительно глупая, но, надеюсь, поправимая. Только вот в чём загвоздка: выдать вам новый паспорт взамен существующего в связи с допущенной ошибкой может только тот паспортный стол, который эту ошибку допустил. Только они могут это сделать по соответствующему правилу, вы от них должны были требовать. Мы этого делать просто не имеем права. Мы, конечно, можем начать всё сначала и оформить вам новый паспорт, будто этого и не было, но тогда получится, что у вас будет два разных паспорта с разными номерами и на разные фамилии, а это противозаконно. Так что в вашем случае мы не можем ссылаться на допущенную ошибку, а должны следовать процедуре смены фамилии и национальности на основании вашего заявления. У нас таких случаев много.
- Хорошо, только пожалуйста побыстрей – если я не успею подать документы в институт, то меня в армию могут... повестки уже приходят. – Марик тут же пожалел, что упомянул армию.
- Ну, это вы зря, воинская служба – это почётная обязанность каждого мужчины, и бояться здесь нечего... Но я понимаю, вам действительно лучше в институт поступать – с таким-то аттестатом.
Стране нужны высокообразованные специалисты. Как быстро это получится, я вам сказать не могу, потому что у нас нет процедуры, чтоб и то, и другое за один раз. То есть сначала надо сменить фамилию, а потом национальность. Или наоборот – сами выбирайте, с чего начать. В этом случае мы вам сначала оформим промежуточный паспорт с одним изменением, а потом уже второй, окончательный, на основании вашего второго заявления.
У Марика пересохло во рту, и он с трудом узнал свой голос, когда сказал:
- Я правильно понимаю, что в паспорте, который вы называете промежуточным, будет значиться, что я либо якут Якут, либо еврей Еврей?
- Да, в общем правильно. Это комично, конечно, но это же дело временное, это просто поможет нам всё оформить, не нарушая процедуру и закон. У меня, кстати, был знакомый по фамилии Поляк, который был поляком... по матери, правда.
Марик долго не мог уснуть. Папа ему всегда говорил, что рисковать можно лишь в том случае, если ты хорошо представляешь себе последствия в случае проигрыша. Надо было понять, с чего начать. Если по той или иной причине процесс остановится на промежуточной стадии, то ему придётся дальше жить со своей настоящей фамилией, но с задокументированной принадлежностью к другому народу. Но если... Мысль об альтернативе заставила его встать и пойти на кухню, где в холодильнике стояла водка.
На утро Марик поехал в горисполком подавать заявление на смену фамилии. Начальник, который говорил с ним накануне, прочитав заполненный бланк, сказал:
- Я же вам объяснил, что допущенная ошибка не может быть основанием – в этом случае это находится в компетенции паспортного стола в Якутии, или где там вам этот паспорт выдали… ну да, в Якутии конечно, раз якут... Вы должны указать иную мотивировку.
Марик очень старался говорить спокойно:
- А паспорта моих родителей с фамилией Якут – не достаточное основание?
- А как вы докажете, что они ваши родители? Они в паспортах Якуты, а вы Еврей, я имею в виду фамилии...простите.
- Ну хорошо, а если я напишу, как есть, что я не могу жить с такой фамилией в нашей стране? Это разве не мотивировка? – Марик уже не мог сдерживаться и почти кричал.
- Марк Иосифович, не надо горячиться. Вы же взрослый человек и должны понимать, что в этом случае не стоит обострять ситуацию, используя идеологически невыдержанные формулировки. Вам виднее, но я думаю, у вас больше шансов, если вы в качестве мотива сошлётесь на международную обстановку, Ближний Восток, ну, сами понимаете... У нас много заявлений с такой мотивировкой, обычно всё проходит гладко.
Марик ждал звонка уже целую неделю, но из горисполкома не звонили, и он продолжал жить всё с тем же паспортом.
Из военкомата приходили повестки, которые по совету родителей он просто игнорировал. Но однажды с повесткой пришёл милиционер.
- Марк Иосифович Якут здесь проживает? – спросил молодой парень с погонами сержанта милиции.
- Да, это я. Вернее нет, это не я. То есть...короче, здесь живёт Марк Иосифович, но с другой фамилией, хоть это и я. – Марик не мог решить, начинать ли объяснять милиционеру, в чём дело или нет.
- Не понял, - резко сказал сержант. – Вы состоите на учёте, как мужчина призывного возраста, в институте вы не учитесь, так что надо явиться на комиссию к осеннему призыву.
- Понимаете, у меня другая фамилия, не та, что в повестке. – Марик протянул ему паспорт. Милиционер открыл его, потом посмотрел на Марика, опять в паспорт, на повестку, и неуверенно сказал:
- Я не очень понимаю, в чём тут дело. Я заберу ваш паспорт и отнесу в военкомат – пусть они разбираются.
***
Марику предстояло отслужить два года в военной части в Заполярье, но не суровый климат был главной причиной его страданий – три года жизни в Якутии приучили его к морозам, да и в городе, где он вырос, зимы были суровые.
Первый удар он получил ещё в Ленинграде, во дворе военкомата – на перекличке, когда лейтенант громко выкрикнул его фамилию. Раздался хохот, заглушивший надлежащий ответ Марика «я». Лейтенанту пришлось несколько раз крикнуть «Еврей!», пока удалось услышать ответ Марика. Мама и бабушка, прилетевшие его проводить, тихо плакали...
Первые пару месяцев до принятия присяги Марику, как и всем новобранцам, надлежало пройти курс молодого бойца. Хохот на ежедневных утренних перекличках не ослабевал, и Марик с ужасом думал о приближающейся присяге, когда ему нужно будет прочесть её текст перед строем, громко и чётко произнеся свою фамилию. Он перестал спать.
В госпитале Марик оказался сразу после церемонии принятия присяги. В его воинской медицинской карте в графе «Диагноз» гарнизонный врач, капитан медицинской службы Петров, записал: ПТСС (посттравматическое стрессовое состояние), а ниже - объяснение, аккуратно переписанное из учебника психиатрии, который пылился на полке в кабинете Петрова в ряд с другими учебниками. «Тяжёлое психическое состояние, возникающее в результате единичного или повторяющихся событий, оказывающих сверхмощное негативное воздействие на психику индивида».
- Ну что, рядовой Еврей, боюсь, что таблетки, которыми мы тебя кормим, не помогут. – сказал как-то Петров, присаживаясь на койку рядом с Мариком. Он часто приходил просто поговорить, Марик ему очень нравился.
- Вовсе ты и не рядовой еврей, как я погляжу, а особенный... Петров, кстати, моей мамы фамилия, так что... Знаешь, парень, надо бы тебя комиссовать. Я рапорт напишу, а ты пока здесь полежишь...
Через неделю Марика вызвали к командиру части.
- Рядовой Еврей по вашему приказанию прибыл, – от произнесённого у него опять всё сжалось внутри.
— Вот что, рядовой.... Решением медкомиссии вы признаны непригодным для службы в вооружённых силах СССР. Завтра будут готовы ваши демобилизационные документы, и вы отправитесь по месту вашей прописки.
Марик не знал как реагировать и от неожиданной радости чуть было не выкрикнул: «Служу Советскому Союзу!», но вовремя опомнился.
- Разрешите идти? – И Марик понял, что улыбается первый раз за последние три месяца.
- Идите. Хотя постойте, вопрос, если можно: а что значит ваша фамилия по-якутски?
***
Вернувшись в Ленинград, Марик позвонил родителям и твёрдо сказал, что ни в какой институт поступать не будет и хочет уехать. Родители долго не возражали, хотя Иосиф Львович считал, что сначала надо получить высшее образование, а уже потом эмигрировать. Бабушка поддержала решение Марика сразу и часто ему звонила и расспрашивала, как идут дела. Иногда плакала.
Марик не мог решить, на какую фамилию заказывать вызов из Израиля. Получать в горисполкоме промежуточный паспорт с фамилией Якут, который к тому времени, наконец, был готов, не имело смысла, поскольку в нём, как и в паспорте с фамилией Еврей, было написано, что он якут, что вызвало бы неразрешимые сложности в ОВИРе. Можно было, конечно, получить этот промежуточный паспорт и перейти ко второму шагу процедуры, предложенной горисполкомом, но необходимость придумать мотивировку желания якута стать евреем, повергала Марика в депрессию. Кроме того это могло оттянуть выезд на неопределённое время – ведь оформить промежуточный отняло почти полгода.
***
После долгих и мучительных раздумий Марик решил, что надо жениться.
Иосифу Львовичу не очень понравился этот план, и он пытался отговорить Марика:
- Ты хочешь сказать, что если ты найдёшь еврейку, которая согласится выйти за тебя замуж, то ты сможешь выехать, несмотря на то, что ты и якут, так?
- Папа, я еврей.
- Да я не об этом... не перебивай. А что если ты женишься, и вам откажут? – Иосиф Львович всегда предлагал Марику наихудший вариант и советовал исходить из него.
- В том-то и дело, что это работает в обоих случаях. Если нас не выпустят, то буду продолжать жить здесь, но с фамилией жены. Если выезд совсем закроют, разведусь, но фамилию жены оставлю... Хрен с ним, проживу жизнь якутом, но хоть с человеческой фамилией. Ты же сам говорил, что это поможет мне в карьере...
- Только не забудь институт закончить сначала. – сердито сказал Иосиф Львович и положил трубку. Ему трудно было смириться с тем, что его почти двадцатилетний сын нигде не учится.
Последняя фраза отца заставила Марика задуматься о том, как он будет поступать в институт при том, что в аттестате он Якут, а в свидетельстве о браке его фамилия до смены на фамилию жены – Еврей. Мысль эту он поскорей отбросил, чтобы не сойти с ума, и сосредоточился на поисках невесты.
В его поисках, кстати, я сыграл свою роль, познакомив его со своей институтской соученицей Инной.
Поначалу это был просто договор или фиктивный брак, как это принято называть. Марик не понимал, почему Инна пошла на это с такой лёгкостью, не попросив ничего за услугу. Единственным возможным объяснением была её тяга ко всему необычному и экстравагантному - история с его паспортом, фамилией и национальностью привела её в детский восторг. Инна даже уговаривала Марика не менять фамилию, а наоборот – самой взять его.
- Забавно будет звучать: Инна Еврей, правда забавно?
Но как выяснилось позже, Инна попросту влюбилась в Марика с первого взгляда, чем и объяснялось её согласие стать его женой. Они проводили много времени вместе, занимаясь предотъездными делами, и всё случилось как бы само собой. Когда они получили разрешение, Инна была уже на третьем месяце.
***
Так закончилась эта нелепая и почти трагическая история. Жаль, что я потерял с ним контакт. Слышал от общих знакомых, что у него всё вроде бы сложилось неплохо, он профессор, у них трое детей и уже есть внуки. Всё собираюсь поискать его в интернете.
- А как теперь его фамилия? – спросил Яков без особого интереса.
- Заин.
- Как? – с лица Якова мгновенно слетело равнодушно-скучающее выражение. – Как его фамилия? - он спросил это так громко, что люди за стойкой оторвались от телевизора и посмотрели на нас.
- Заин, - повторил я, - он же взял фамилию жены, а она Инна Заина. Помню, её в институте все заинькой звали. Редкая фамилия, правда? - сказав это, я увидел, как лицо Якова расплывается в озорной улыбке. И тут он стал смеяться, да так громко и заливисто, что никто в баре уже не смотрел футбол, а все смотрели на нас, кто с любопытством, а кое-кто даже с тревогой. Он смеялся долго и громко, и посетители бара терпеливо ждали, когда Яков опять заговорит, будто понимали наш язык. Наконец он перевёл дыхание и спросил:
- А вы знаете, что значит заин на иврите? – Яков поманил меня указательным пальцем, чтоб я нагнулся к нему, и прошептал мне на ухо, пытаясь сдерживать смех.....
----
Википедия: Слово ЗАИН ( זין) и буква ז в иврите обозначают также «фаллос» (в крайне грубом, ругательном значении, соответствующем русской трёхбуквенной лексеме).
Комментарии
Смех сквозь слёзы.
Смех сквозь слёзы.
Интересно, способен ли кто-нибудь, кроме самих евреев, по-настоящему понять этот "юмор"?!
Это жизнь
Посильней, чем "Лошадиная фамилия" Чехова и даже "Фауст" Гёте.
Добавить комментарий