Хорошо смеется тот, кто побеждает на выборах
Поворот или политический ход
Какое дело российской власти, а значит и российскому телевидению, до белорусского юноши Дмитрия Дашкевича?
Дмитрий — лидер незарегистрированной организации “Молодой фронт”, которая доставляет много хлопот белорусским властям постоянными акциями против режима Лукашенко. Предыдущих лидеров — Павла Северинца и Артура Финькевича — осудили и отправили на различные сроки заключения и ссылки. За “хулиганство”. А вот Дмитрия Дашкевича обвинили в деятельности от имени незарегистрированной организации (статья 193-1 Уголовного кодекса Республики Беларусь). Весьма странная статья. Она появилась в Уголовном кодексе незадолго до нынешних президентских выборов. И стала действенным инструментом в борьбе с инакомыслящими.
Примерно об этом и рассказала программа “Вести” Российского телевидения. А если учесть, что она вышла в эфир 30 октября 2006 года, за сутки до начала суда над Дмитрием Дашкевичем, то ее можно расценивать как давление на Лукашенко со стороны России. С чего бы это российской власти таким образом стали бы вступаться за белорусского юношу-диссидента?
Непонятно.
Но далее началось еще более непонятное. В том же выпуске “Вестей” стали говорить, что в ХХ веке Россия пережила кошмар, масштабы которого до сих пор трудно осознать: миллионы погибших и невинно пострадавших, чьи жизни перечеркнуло клеймо “враг народа”. Точной цифры до сих пор нет. И процесс реабилитации не завершен до сих пор. На все запросы чиновники отвечают, что списки засекречены. По данным фонда Солженицына, в стране вынесено 52 миллиона приговоров по политическим мотивам. А ведь были еще и родственники репрессированных, о сломанных судьбах которых не расскажет ни одна статистика.
Вот что говорили в тот вечер “Вести!”
Да, 30 октября — день памяти жертв политических репрессий. Его так или иначе отмечают каждый год. Но не с таким обличительным пафосом, не в таких масштабах, наконец. Потому что далее прошел сюжет о демонстрации у Соловецкого камня на Лубянской площади. “В России таких мест совсем немного. А ведь в Германии о трагедии того же Холокоста рассказывают в десятках музеях. В России по-прежнему безымянные погосты, санитарные захоронения и расстрельные ямы... о которых мы почти ничего не знаем...”.
И по другим телеканалам — то же самое!
На Первом, например, показали поминальную молитву в пригороде Санкт-Петербурга — на Левашовской пустоши. Там — в безымянных братских могилах — покоятся более 40 тысяч расстрелянных.
В репортаже дальневосточного корреспондента программы “Время” бывший политзаключенный Вячеслав Сумин, фронтовик, прошедший всю войну и после Победы ставший “врагом народа”, зэком на строительстве тоннеля с материка на Сахалин, говорит: “Политических охраняли не так строго, как уголовников, но никто даже и не пытался убежать. Каждый знал: ладно, тебя шлепнут, так и родню твою до десятого колена тоже...”.
Аналогичные сюжеты появились в тот день на ТВЦ и НТВ.
Наше телевидение не является в полном смысле средством информации о том, что происходит в мире и в стране. Последний пример тому — акции протеста в нефтегазовых городах: Нижневартовске, Сургуте, Мегионе, Ноябрьске, Губкинском, Лянторе и других. Бунт вроде бы богатых рабочих из богатых городов — исключительное для россиян событие. Но о нем по телевидению — ни слова.
Наше телевидение — средство пропаганды власти. И в то же время — средство информации о том, что происходит во власти.
А во власти произошло следующее. Утром 30 октября президент Путин вдруг (!?) сказал на заседании правительства: “Сегодня день, когда мы вспоминаем о жертвах политических репрессий. Правоохранительные органы должны сделать все, чтобы обществу была предоставлена максимальная информация, связанная с поисками материалов по реабилитации... Чтобы ни один человек, ни одна жертва не осталась безвестной. Чтобы общество всегда помнило об этом, чтобы никогда ни у кого не возникло ни малейшего желания воспроизвести хоть какие-то элементы прошлого сегодня или завтра”.
Но поскольку телевизионные сюжеты в таком количестве и в таком контексте не могли появиться в тот же день, после выступления президента — значит, мы имеем подготовленную акцию. А если учесть, что в последнее время у нас постоянно выходили на экраны фильмы и передачи о добром и мудром Сталине — значит, наметился поворот в идеологической политике Путина. От полузамалчивания сталинских преступлений — к открытому разговору о нашем прошлом.
Для чего? Разумеется, с какой-то политической целью. Например, отделить себя, свое нынешнее правление и будущую политическую биографию от государственных репрессий.
“Сейчас количество политических заключенных не исчисляется сотнями, речь, скорее, идет о десятках людей, — говорил на митинге у Лубянского камня лидер партии Союз правых сил Никита Белых. — Но здесь важна тенденция. То, с чем боролись и от чего избавились, а сейчас к этому постепенно снова приходим. Существующая политическая система так же, как и система коммунистическая, не допускает инакомыслия”.
Видимо, от этих параллелей и хочет избавиться Путин. Хочет уйти в будущее не как тайный сторонник сталинизма и явный проводник силовых методов, а как новый либерал и демократ, враг тоталитаризма.
Но Сталин и сталинизм в нашем обществе — разделительный оселок. Сказав “А”, нельзя не сказать “Б”. Однако, сказав “Б”, можно остаться без всех прежних сторонников-товарищей, оказаться совсем в другом лагере. Тут лавировать трудно.
Постскриптум. А белорусского юношу Дмитрия Дашкевича, лидера “Молодого фонта”, Октябрьский районный суд города Минска приговорил к лишению свободы на один год и шесть месяцев с отбыванием наказания в колонии общего режима.
Атака на Суркова
Владислава Суркова, одного из первых руководителей кремлевской администрации, публично обозвали матерным словом.
Случилось это в жаркое ноябрьское празднование Дня народного единства. Когда торжества почему-то напоминали осадное положение, и родители не выпускали взрослых детей из дома. В националистическом митинге участвовало 2000 человек. В антифашистском — 1500 человек. Порядок обеспечивало 7800 милиционеров. Не считая людей в штатском. В общем, примерно по 3 охранника на митингующего.
Шествие под названием “Русский марш”, который хотело провести “Движение против нелегальной иммиграции” (ДПНИ), запретили московские власти. Тогда его участники примкнули к официально разрешенному митингу партии “Народная воля” во главе с Сергеем Бабуриным. В ход пошли нацистские лозунги и вскинутые в нацистском приветствии руки. На что Сергей Бабурин, вице-спикер Госдумы, кстати, попросил собравшихся “бороться с соблазном и не показывать свои русские жесты”. По другим сведениям, он сказал: “Эй, молодежь, не надо римских приветствий!”.
Конечно, нынешний полуподпольный митинг — не прошлогодний “Русский марш” во всей красе националистических лозунгов и транспарантов со стилизованным изображением свастики. Власть показала, что легко разгонит и распугает нацистов, если захочет.
И тем не менее, он может стать знаковым в будущей политической жизни. Именно тем, что в этот день впервые был подвергнут публичному поношению заместитель главы президентской администрации Владислав Сурков. Некто Александр Поткин, называющий себя Беловым, представленный стране и миру как лидер ДПНИ, кричал, что Сурков вовсе не Сурков, а чеченец Асламбек Дудаев, дальше — гнусный мат и обещание “вышвырнуть Суркова из Кремля”. То, что отец Суркова чеченец, и он первые пять лет жизни провел в Чечне, известно всем из интервью Суркова журналу “Шпигель”. Спекулировать на эту тему — значит нарочито, открыто и нагло выходить за рамки политического поля. Зачем? Что это значит?
И тут мне могут возразить: да что вы придаете значение уличному хулиганству, какой-то-то маргинал взобрался на грузовик и начал орать непотребное, ну разве можно обращать внимание и тем более упоминать его рядом с кремлевским небожителем, политическим кардиналом?!
Можно. И Поткин-Белов вовсе не маргинал. Маргиналы как огня боятся власти. Они льнут к власти. Для них власть — нечто сакральное. Люмпены — самые большие государственники. Все свои комплексы они реализуют в мощи государства: пусть мы сами никто и ничто, зато ракетами вас как шарахнем, зато как замочим вас всех в сортире!.. и т.д. К тому же непонятно как возникшее и непонятно кем созданное ДПНИ всегда чуть ли ни официально состояло при государственных органах — в Москве они, неизвестно на каком юридическом основании, патрулировали улицы вместе с милиционерами.
Так что в случайность, в маргинальную выходку не очень верится.
Всё это больше похоже на тщательно продуманную провокацию. Начиная с мутной истории ДПНИ, с личности Поткина-Белова, о котором ничего достоверно не известно, но муссируются слухи о его еврейско-биробиджанском происхождении, и т.д. То есть фигура, как будто нарочно слепленная на все случаи — кто как хочет, тот так и повернет.
В сухом же остатке мы имеем атаку на Суркова.
До этого никто из “ястребов” не допускал публичных нападок на него, потому что Сурков — это Администрация президента, это не политическая болтовня, а реальная, большая государственная политика, это — Путин. И атака начата по классическим канонам — якобы уличной шпаной. Мол, что с нее взять, она только и способна глупости творить, громко кричать и оскорблять людей. Однако в таких акциях шпана — есть самая настоящая армия, подготовленная, оголтелая масса, которую бросают в прорыв, запугивают публику, терроризируют “гнилых либералов”.
А затем двинутся в наступление те, кто в галстуках. Люди из большой политики и большого бизнеса. И они продублируют сигнал президенту — пора убирать из администрации Суркова, менять нынешний курс на более жесткий, без излишних умствований. Раз было сказано — “мочить”, то и надо “мочить”.
Но Путин — не Ельцин, который сдавал всех, вплоть до Чубайса. Да и путинская политика уже персонифицирована в Суркове. Убрать его — значит публично потерять лицо, признать, что уступил чьему-то нажиму. А Владимир Владимирович — человек очень самолюбивый, раздражительный, взрывной. Он давления не потерпит, и может отреагировать так, что от некоторых “ястребов” только перья полетят.
Другое дело — останется ли Сурков после ухода Путина? Как продолжатель и некий символ несменяемости путинского курса.
Владислава Суркова называют главным кремлевским идеологом, автором концепции “суверенной демократии”, создателем партий и вообще — существующей политической системы. Говорят, что за эти годы он выстроил идеологическую вертикаль чуть ли не либерального государственничества, просвещенного патриотизма, привлек самых разных людей — от рок-музыкантов до журналистов и писателей, людей вполне рукопожатных, слывущих даже вольномыслящими в каких-то пределах.
Вот они-то и будут теперь упрекать оппонентов: смотрите, вы не поддерживали Суркова, требовали невозможных свобод прессы, а теперь его, либерала-государственника, интеллектуала, тонкого человека, пишущего стихи и понимающего музыку, уберут — и поставят какого-нибудь жуткого держиморду. Вот тогда и вспомните!..
Вечное интеллигентское упование на просвещенного правителя и стоящего рядом с ним чуть-чуть либерального идеолога. И опасение, что придет другой, еще хуже. И вечный обман и самообман, колесо для белки.
Ну, поставят откровенного держиморду, махрового идейно-политического надзирателя. А потом ему на смену придет очередной будто бы в душе будто бы либерал. А ему на смену — опять держиморда.
У них это называется “система сдержек и противовесов”.
Мне же нет дела до либерализма Суркова. Пока людей пытают в милиции или еще где-то в подвалах и камерах, и все об этом знают, но власть не принимает никаких мер, потому что держится как раз на массе тех, кто пытает, — мне отвратителен якобы либерализм Суркова. А равно апология Суркова со стороны его приспешников из числа журналистов-писателей и другой подобной публики. Потому что таким образом лакируется, маскируется опричнина в стране.
Может, мое неприятие продиктовано памятью. В советские времена встречались либеральные коммунистические идеологи среднего звена. И мы их тоже окружали ахами и охами: “Секретарь обкома, а какой образованный, как нас понимает и поддерживает!” Но сравнимо ли то время и это?
Возможно, я не прав. Возможно, со временем скажут: такие, как Сурков, в труднейших условиях системы, служа в системе, — работали на лучшее будущее, приближали его, как могли. Только я этого не ценил.
Политическая фига
В одной латиноамериканской стране два товарища придумали религию. Главный ритуал — прижиматься пятками друг к другу. Но как в эту новую веру обратить народ? Бросили жребий. Один из них стал проповедником нового учения, а другой — диктатором, и начал нещадно преследовать провозвестника нового учения. Естественно, тут же объявились последователи, апостолы пяткоприжимательства, борцы с диктатурой. А основатели тайно встречались на конспиративной квартире и в темной комнате прижимались пятками друг к другу...
Это сюжет известного в свое время романа известного американского писателя. Вспомнил его потому, что нечто подобное всерьез пытаются устроить в России на ее пустоватом политическом поле. Владислав Сурков, главный кремлевский идеолог, говорил, что для нормального функционирования политической системы просто необходима крупная партия, альтернативная “Единой России”. При этом он образно назвал ее “второй ногой”. А где ноги, там и пятки. Так что про конечности первым заговорил не я, а люди из Кремля.
И альтернативную “вторую ногу” сотворили. Партия жизни, партия “Родина” и Партия пенсионеров объединились и создали единую партию под названием “Справедливая Россия”. Во главе ее встал Сергей Миронов — председатель Совета Федерации, третий человек в государственной иерархии. Власть пойдет на парламентские выборы 2007 года двумя колоннами, заняв почти всю ширину политической дороги.
Правда, тут плохую услугу может оказать репутация Партии жизни, с которой неразрывно связано имя Сергея Миронова. Безусловно, он крупная фигура в государственной системе. Но с самого начала создания Партии жизни отношение к ней было ироническое. Ведь первой акцией нового политического движения провозгласили спасение зверька под названием “выхухоль”. Право слово, подумали в народе, неужто у нас в России больше спасать некого и нечего!? К тому же про выхухоль большинство россиян знает по знаменитой телевизионной передаче, в которой некий егерь-охотовед крутил зверька в воздухе, взяв его за хвост, и меланхолически рассуждал: “Эта выхухоль, она...” и т.д. Почему-то этот эпизод запал в память многих. Понимаете, по Салтыкову-Щедрину новый воевода-градоначальник должен грозно зарычать “Всех запорю!” А тут — выхухоль... Партии жизни теперь нет, а ироническое отношение к Сергею Миронову осталось. Для политика же ирония — убийственна.
Не очень большая беда, когда власть хромает на одну ногу. Такие недостатки исправляются, удачно или неудачно, покажет время. Лишь бы не хромала на голову.
В общем, широкий простор для остроумия, сарказма. Но... Им плевать, что над ними смеются. В итоге-то везде побеждают они.
И на выборах-2007 власть обеспечивает себе полную победу!
Грубо, примитивно, но действенно.
Она устроила так, что избиратель ей почти и не нужен. Раньше недовольные выражали свое отношение тем, что ставили галочку в графе “Против всех”. На парламентских выборах 2003 года в Москве кандидат “Против всех” в 13 из 15 столичных округов занял второе месте. Выборы-2007 могли вывести его на первое место. Что означало бы полный крах власти. И потому нынче Госдума отменила возможность протестного голосования.
Вторая возможность всенародного протеста — бойкот. По закону, если на участки придут меньше 20 процентов от общего числа избирателей, выборы объявляются несостоявшимися. И потому Госдума отменила минимальный порог явки. А Совет Федерации 24 ноября утвердил эту поправку к закону.
Таким образом, власть подстраховалась на все случаи. Даже если на каждый избирательный участок придет по сто человек в среднем, парламент страны будет сформирован. Чиновниками и пенсионерами — всегдашними активными участниками выборов. Они проголосуют за “Единую России” и только что созданную “Справедливую Россию”, затем за КПРФ и, пожалуй, все...
Политические пятки власти, над которыми я только что иронизировал, обернутся большой политической фигой. Показанной всем нам.
Как только до демократически настроенной общественности дошла очевидная истина, начались протесты. Но в принципе к решениям власти придраться невозможно. Голосование “Против всех” и минимальный порог явки не предусмотрены в избирательных законах цивилизованных стран. Только у нас. Так пора и нам становиться цивилизованными, — пишут проправительственные публицисты. И крыть-то нечем. Кто мешает “Яблоку” победить на выборах? Кто мешает СПС сделать то же самое?
Кто мешал им в 2003 году объединиться и пройти в Думу? Однако, они сами распылили своих избирателей на два списка. В результате и те, и другие получили нуль.
С тех пор непрерывно ведутся переговоры о том, чтобы идти на парламентские выборы-2007 единым демократическим блоком. Результат всё тот же — нуль.
Демократы в полном разброде и шатании, в духовном, идейном, нравственном кризисе. И начался он не сегодня и не вчера. Как тут не вспомнить 1992 год — реформы, “шоковая терапия”. (Шок остался, а терапии как не было, так и нет.) 150 миллионов россиян жили тогда в оцепенении, с ужасом глядя, как растут цены в десятки и сотни раз, как превращаются в ничто накопления всей жизни в сберкассах, — а в это время наши демократические вожди давали приемы иностранцам, транслируя их чуть ли не в прямом телеэфире, изо всех сил показывая, что они не какие-нибудь кондовые коммуняки, не лаптем щи хлебают, а ловко умеют носить смокинги и очаровывать Маргарет Тэтчер.
И они, вожди, очень удивились, когда через полтора года, в 1993-м, их партия потерпела сокрушительное поражение на думских выборах. Вспоминается изумленный крик либерального публициста в прямом эфире: “Россия, ты очумела!?” Видимо, тот публицист думал, что народ будет с готовностью терпеть разорение всей жизни ради их реформ и их экспериментов.
Самое поразительное — новые лидеры демократов повели себя точно так же. Я уж не говорю о нравственной стороне — только об элементарной пропаганде и агитации. На выборах 2003 года они прельщали избирателя фантастическим телевизионным роликом — в роскошном, только для трех (!) человек, салоне самолета летят и беседуют (видимо, о трудной судьбе народа!?) Хакамада, Чубайс и Немцов. Никакая вражеская идеологическая диверсия не могла нанести СПС большего урона. Так и пролетели. И поделом.
В общем и в целом демократическая, либеральная идея в России дискредитирована. Избирательный потенциал невелик. А потому все протесты против предвыборных манипуляций власти выглядят жалковато. Это общий удел проигравших и проигрывающих. И сарказм можно спрятать в карман. Хорошо смеется тот, кто побеждает на выборах.
У демократов еще есть шанс быть представленными в парламенте. Для этого надо вначале хотя бы объединиться.
Добавить комментарий