Демонстрации этого фильма состоялась в канун пятилетия трагедии 11 сентября. Трудно было выбрать для этого более подходящее время: все громче раздаются протесты против войны в Ираке, а рейтинг президента упал до критической отметки. Трудно было найти более подходящее место, чем кинообщество нью-йоркского Линкольн-центра, известное своей толерантностью. Трудно было придумать этому фильму более удачную “шапку”. Читай: полицейское государство против легендарного певца свободы и мира.. Все чаще американские СМИ сравнивают войну в Ираке с вьетнамской, а Джорджа Буша с Ричардом Никсоном. И все чаще слышится слово “импичмент”.
Пресс-показа не было. Журналисты заранее заказывали билеты и выкупали их. Был аншлаг. Два ряда были перекрыты желтой лентой — ожидалось нашествие VIP. Лишенная своих законных мест публика безропотно расположилась на ступеньках. Потом ленту убрали. На свободных стульях уселись авторы фильма Дэвид Лиф и Джон Шейнфельд, адвокат Леннона Лион Вайлдес и президент кинообщества Ричард Пенья.
Это была американская премьера, мировая состоялась незадолго до того на 63-м Венецианском фестивале. В Нью-Йорке демонстрацию сопроводили одобрительными, но довольно жидкими аплодисментами, сразу переключившись на предстоящую пресс-конференцию. В Венеции всплеск эмоций был куда мощнее. Люди аплодировали стоя, выкрикивали антиамериканские лозунги. Реакция делегированных на фестиваль россиян была негативной. “Кинематографического качества у этой картины не было вовсе”, — резюмирует российский кинокритик Дмитрий Десятерик.
С ним трудно не согласиться. Фильм рыхлый и несфокусированный. Четко обозначив тему, авторы утонули в соблазнительных подробностях, без которых можно было обойтись. Но, может быть, в нем были какие-то сенсационные открытия? В фильме используется уникальный архивный материал конца 60-х — начала 70-х годов, записи телефонных прослушек и вскрытых писем из досье ФБР. Это досье было закрыто до 1997 года, и честь его открытия принадлежит отнюдь не авторам фильма. Писатель Джонатан Вайнер, который тогда работал над книгой о Ленноне “Сome Together: John Lenon in his Time” в1983 году подал в суд на американское правительство с требованием открыть доступ к досье Леннона согласно Акту о свободе информации. В 1997 году он этот доступ получил. Он использовал документы в своей следующей книге”: Gimme some Truth: the John Lennon FBI Filer”.
Но то, что было сенсацией десять лет назад, сегодня уже таковой не является. В фильме много интервью с легендарными персонажами: Мартином Лютером Кингом, Ричардом Никсоном, Анджелой Дэвис, активистом антивоенного движения Джерри Рубином; основателями “Черных пантер”. Не говоря уже о многочисленных интервью самого Джона Леннона и Йоко Оно. Фильм озвучен музыкой Леннона. Комментарии вдовы Леннона создавали уверенность в достоверности фильма.
Досье на Леннона ФБР завело в 1966 году, когда “Биттлз” во второй раз приехали в Америку. Тогда Джон обронил неосторожную фразу, которую в Англии сочли просто неудачной шуткой, но в пуританской Америке восприняли, как богохульство. На вопрос английского журналиста, читал ли он рецензии на их выступления в Америке, Джон, улыбаясь, ответил: “О, да! Мы теперь более популярны, чем сам Иисус Христос”. Сто с лишним лет тому назад в России признание в атеизме (что в те годы почиталось богохульством) стоило Пушкину высылки, в Америке 60-х годов для депортации нежелательной персоны этого было уже недостаточно. ФБР организовало куклусклановцев из Южной Каролины и Техаса. Зрелище беснующихся ККК на фоне костров, где горели разбитые в куски пластинки “Битлз”, напоминает времена 3-го Рейха, когда по всей Европе жгли книги писателей-евреев.
В ту пору главу ФБР Эдгара Гувера интересовали не столько песенки Леннона, сколько его высказывания против войны во Вьетнаме. Эти высказывания тревожили и импресарио битлов Брайана Эпстайна: “Паясничайте, дурачьте публику, но — не дай Бог — не касайтесь серьезных политических вопросов”, — напутствовал он звездную четверку. Которая, кстати, не всегда и не во всем разделяла взгляды Леннона. И только порвав с “Биттлз”, Джон дал волю своему антимилитаристскому возмущению. Йоко поддерживала его во всем. Они поженились в марте 1969 года на Гибралтаре, она стала его соратницей и боевой подругой. В фильме много трогательных и впечатляющих кадров из их совместной жизни. Вот они вдвоем танцуют танго на пустынной нью-йоркской улице, вот они участвуют в 12-ти часовом концерте-марафоне против войны... Этот концерт вызвал огромный энтузиазм, его комментировал патриарх американского телевидения Уолтер Кронкайт. А вот они на концерте-митинге в Вашингтоне, и многотысячная толпа скандирует слова из песни Леннона “Дайте миру шанс”. Эпатирующие кадры в Амстердаме: Джон и Йоко дают интервью в постели во время медового месяца. Эта акция называлось “Демонстрация за мир в постели”. Молодожены рассудили, что папарацци все равно их достанут, и решили официально допустить их в свою спальню. Фотографы гурьбой ринулись в предвкушении клубнички, но должны были довольствоваться антивоенными высказываниями и призывами к миру. В фильме много умных “говорящих голов”: Ричарда Никсона, сенатора Строма Талбота, писателя Гора Видала. Каждый из них рассказывает свою историю Леннона.
По сути, у Леннона не было четкой антивоенной программы, он был против не только войны во Вьетнаме, но против всякой войны. Он был пацифистом, и под его воззваниями можно было подверстать строчки Роберта Бернса:
Я славлю мира торжество,
Довольство и достаток.
Создать приятней одного,
Чем истребить десяток!
Во Вьетнаме он, подобно Джейн Фонде, не бывал, перед солдатами не выступал, но его непритязательные песни с прославлением любви, мира и простых человеческих радостей, действовали на толпу электризующе, а на властей — раздражающе. Впрочем, не всегда песни Леннона были столь невинны. Все чаще они звучали призывом к бунту — по крайней мере, в ушах ФБР: “Сон кончился, пора браться за дело!” — Леннона подозревали в связи с “иностранными коммунистами”.
С подачи ФБР его взяла под свой контроль группа сотрудников ЦРУ, занимавшаяся перехватом корреспонденции подозрительных иностранцев. Джон знал, что его “ведут”, что его телефон прослушивается, а письма перлюстрируются. Когда в 1971 году Джон и Йоко, уже обосновавшись в Нью-Йорке, ненадолго вернулись в Англию, чтоб уладить финансовые дела, его дом в Англии обыскали двадцать полицейских с собаками. Ему подбросили марихуану. Неизвестно, был ли этот обыск санкционирован ЦРУ, или британские бобби действовали по собственной инициативе, но, возвратившись в США, Леннон был обвинен “в хранении и распространении наркотиков”. Он оказался в положении человека, лишенного права выезда из страны и, одновременно, лишенного вида на постоянное жительство. В таком подвешенном состоянии он находился 6 лет. Спасали его чуткость, любовь и понимание Йоко. Его злость находила выход в песнях — таких, как “Анджела” — посвященная знаменитой пацифистке Анджеле Дэвис; как “Аттика Стейт” — о потоплении в крови восстания заключенных в тюрьме Аттика, как “Кровавое Воскресенье” — о трагедии католического меньшинства в Северной Ирландии.
Политическая подоплека этого фильма очевидна, но непонятно, кому он адресован, за что ратует, что утверждает. Из фильма явствует, что репрессивная машина США в этом противостоянии показала себя не лучшим образом. Лион Вайлдес, молодой неопытный адвокат, слывший среди коллег неудачником, взялся вести дело Леннона. Он был совершенно безразличен к рок-музыке, ничего не знал о Ленноне и Йоко, даже их имен толком не мог выговорить. И, тем не менее, он с блеском выиграл процесс против могущественного государства и лично президента США Никсона. Он добился для своего подзащитного гринкарты и снятия обвинений в нелояльности. На вопрос, как ему это удалось, элегантный пожилой джентльмен скромно сказал: “Это долгая история. Я вспомнил один закон, который не употреблялся 45 лет”. Торжествующим победным знаком V “Victory” Леннона, Око и их поклонников кончается этот фильм.
Добавить комментарий