16 августа газета “Нью-Йорк Таймс” напечатала письмо жительницы Калифорнии Шелли Лейсер с комментариями относительно прекращения огня в Ливане. По всей вероятности в этом письме выражены чувства миллионов американцев, поэтому привожу его здесь с небольшими сокращениями:
“Я — американская еврейка, я хочу мира и процветания и для Израиля, и для Ливана... Мое сердце обливается кровью из-за разоренного Ливана... Если “Хезболла” действительно хочет, чтобы Ливан стал свободным, мощным и преуспевающим, эта организация разоружится сама. “Хезболла” может стать большой силой в процессе позитивных изменений посредством мирного урегулирования”.
Интересно, почему госпожа Лейсер считает, что “Хезболла” хочет видеть Ливан свободным и т.д.? Разве хоть один представитель “Хезболлы” когда-либо об этом говорил? Я о таком не слышал.
А теперь давайте попробуем разобраться в том, что “Хезболла” действительно хочет.
Роман Г.Уэллса “Война миров” является классической научной фантастикой. Эта книга породила целый жанр литературных и кинематографических произведений о вторжении на нашу планету враждебных инопланетян. Роман Уэллса рассказывает о попытках завоевания Земли бессмысленными механическими роботами, запрограммированными на истребление людей по непостижимым причинам. Вопреки логике побеждают люди, и человечество остается в живых.
Счастливый конец? Да, для людей, но не для пришельцев, правильно? А что бы было, если бы люди стали рассматривать их точку зрения, ставить себя на их место, вести переговоры, искать компромиссы и предпринимать попытки понять друг друга? Но ни в одном из фантастических кинофильмов нет автомобилей с наклейкой на бампере “Война против пришельцев — не ответ” или демонстраций в защиту монстров с плакатами: “Для одних пришельцы — монстры, а для других — борцы за свободу пришельцев”.
Смешно? Конечно. Бесполезно даже пробовать понять роботов. Они не думают так, как мы. Они запрограммированы, чтобы истребить нас. Их не остановят ни любовь, ни сочувствие, ни сострадание. Им безразлично, что мы думаем о них, наше отношение к ним их не волнует.
Мне грустно и страшно от того, что для многих теракт 9/11 еще не стал уроком. Прошло пять лет, и нам по-прежнему угрожают враги, которые относятся к нашим чувствам и убеждениям, так же, как человеконенавистнические роботы Уэллса, или так же, как мы относимся к чувствам тараканов, поливая их смертоносными химикатами. Очень немногие заметили отсутствие требований от террористов, оркестровавших теракт 9/11: они не просили о деньгах, освобождении заключенных, нашем переходе в ислам или освобождении занятых территорий. Они хотели лишь одного — нашей гибели.
Ситуация с исламо-фашистами во всех регионах мира аналогична. Самоубийцы-террористы на Ближнем Востоке продолжали уничтожать ни в чем не повинных людей после того, как Израиль вывел войска из Сектора Газа и объявил о желании уйти с большинства территорий Западного берега. “Хезболла” продолжала нападать на евреев после того, как Израиль вывел войска из Ливана. Бомбежки в Индии, Индонезии, Филиппинах, геноцид мусульман мусульманами в Дарфуре, междоусобная резня в Ираке и действия террористов по всей Европе не имеют никаких целей, которые мы были бы в состоянии осмыслить. Однако для миллионов, марширующих по грязным улицам своих нищих городов с требованием смерти Америке и Израилю, Англии и Дании и т.д., смысл заключается в готовности умереть самим ради убийства “неверных” по причинам, которые для нас непостижимы.
Я знаю, что не все мусульмане — радикальные, фанатичные, безумные исламисты. По оценке умеренных исламистов, фанатиков немного: не более 10 процентов из 1 млрд. 600 млн. мусульман на нашей планете, но это составляет по крайней мере 160 миллионов “роботов-убийц”! Страшно становится... Но почему же мы не слышим голоса мусульман умеренных взглядов? Почему подавляющее большинство — более миллиарда нормальных мусульман не выражают открыто свое негодование по поводу злодеяний и убийств, совершаемых 10% исламистских фанатиков? Почему они не задают себе вопросы, как Израиль добился такого экономического и научно-технического прогресса, не имея ни нефти, ни других природных ресурсов по сравнению с экономически и интеллектуально отсталыми Иорданией, Ливаном и Западным берегом, где тоже нет нефти? И почему мусульманский Ближний Восток все время проигрывает борьбу против очевидно непреодолимых внутренних экономических и социальных проблем?
Может, это происходит потому, что весь исламский мир не может и не желает понять, что проблемы у них внутренние, никоим образом не связанные с происками внешних врагов и всемирными антиисламскими заговорами? Может, это происходит потому, что исламские страны управляются диктаторами и муллами, которые проповедуют, что убийство внешних врагов решит все их проблемы (и по ходу дела увековечит существующую структуру власти)? Может, это происходит потому, что в радикальном исламе смерть прославляют, а жизнь ни во что не ставят? Я думаю, на все вышеперечисленные вопросы ответ один: да, поэтому.
Интересно, что мусульмане, иммигрирующие в Северную или Южную Америку, достигают экономического и социального успеха, превышающего среднестатистический уровень для населения приютивших их стран, что лишний раз доказывает, что нет у мусульман никакой свойственной им одним расовой или этнической ущербности, которой можно было бы объяснить отсталость их родных стран. И почему до нас доносятся только громкие голоса тех мусульман, которые протестуют и возмущаются при малейшей критике исламских наций, но которых не так уж много: лишь 25% американских арабов — мусульмане, тогда как 75 % — христиане.
Нам навязали войну, исход которой пока не решен. Чтобы победить, мы должны быть реалистами и понимать, что наш враг преследует только одну цель — убить нас всех. Мы должны всячески противостоять идее, что Запад вообще, а США и Израиль, в частности, так или иначе ответственны за нищету и ненависть нашего врага. Мы должны остановить все попытки к “облагораживанию” и “пониманию” исламо-фашистских роботов — убийц XXI века, если мы хотим, чтобы наши дети и внуки остались в живых.
Добавить комментарий