В ответ на статью Юрия Колкера Идёт война народная. В продолжение спора в реадкцию пришло письмо от нашего читателя Марк Фукса, который был лично знаком с Й.Л.Дегеном. Мы думаем что оно будет интересно читателям журнала.
И.Л. Деген в Хайфе на встрече с литераторами
И.Л. Деген в Хайфе на встрече с литераторами
Он во многом был универсальным человеком, человеком эпохи Возрождения и нашим современником одновременно.
В общении с ним меня всегда поражали его доступность и способность удивить познаниями в самых разных областях от физики и механики, до, разумеется медицины, служению которой он посвятил свою жизнь.
Для него было совершенно естественным обращение к литературе в частности и искусству вообще, хотя специалистом он считал себя только в двух областях.
На встрече с литераторами Севера Израиля в хайфском Доме ученых 25 января 2012 года он заметил:
– Я для критики открыт, ведь я не литератор, я этому не учился. Так любитель… Я в жизни учился двум вещам: танковому делу и медицине, вот здесь я профессионал. Здесь и спрашивайте.
Нет необходимости повторять известные факты из биографии Й.Л. Дегена, можно лишь заметить, что по итогам прошедшего века можно смело причислить Йона Лазаревича к числу людей, являющихся национальными героями и национальным достоянием еврейского народа.
Замечено, что с талантливых особый спрос и к ним предъявляются повышенные требования. Это естественно и приемлемо.
Но также замечено, что к талантливым в хвост стараются пристроиться всякого рода деятели с той или иной полярностью от той или иной области человеческого бытия и въехать в литературу на плечах этого таланта.
Йону Дегену по жизни мало делали подарков, за все ему приходилось платить по самому высокому тарифу, без скидок. Но критика его литературных опытов от ранних стихов, до военной прозы, рассказов и мемуаров порой предъявлялась, скажем мягко не по делу.
То усомнятся в подлинности событий, то укорят в натурализме, то отметят, что в сравнении с классиками русской литературы золотого века недотягивает, то упрекнут в мародёрстве, то попытаются украсть авторство и приписать другому, забыв при этом о прежних обвинениях и т.п.
Что ж личность и творческое наследие талантливого во всем и достойного человека продолжает волновать общество, вызывают интерес к нему и его произведениям. Не каждому дано.
Что касается литературной составляющей наследия Й. Дегена, то для характеристики их уровня и причастности к высокому искусству достаточно ссылок на классиков В. Гроссмана и Е. Евтушенко, заметивших и отметивших одно из его ранних произведений и вписавших его в золотой фонд русской поэзии. Впрочем, для Ю. Колкера и Е. Евтушенко, как он пишет, не авторитет:
Во время нашей прогулки по Боремвуду я, между прочим, заметил, что считаю Евтушенко колхозником и посредственностью; Межиров был так поражён этим, что даже остановился.
Имеет ли Ю. Колкер на это право? Конечно имеет.
Но что важно для нас, для понимания истоков критики, так это системы координат и опорные точки Ю. Колкера. Так нам легче определиться с кем мы имеем дело.
Читая автобиографию Ю. Колкера мы понимаем, что имеем дело с неординарной, способной и талантливой личностью, но с человеком конфликтным, обиженным на многих, несмотря на то, что жизнь предоставила ему множество шансов для самоутверждения и признания.
Впрочем, по всей видимости реакция и мнение читателя не очень волнует Ю. Колкера и он мне кажется даже с неким удовольствием идет на конфликт:
После статьи о Высоцком (2000) под окнами газеты Новое русское слово в Нью-Йорке случилась демонстрация протеста; после статьи Тризна по России (Новая газета, 2005) квасные патриоты осыпали меня руганью и угрозами.
Супруга Ю. Колкера, литератор Татьяна Костина в своем "ПОСЛЕСЛОВИЕ К «ПОСЛЕСЛОВИЮ»" отмечает:
Но и Ю.К. — поэт, талантливый, обладающий хорошим вкусом, чувством меры и времени, понимающий назначение поэзии и своё место и назначение, — но лишённый читателя. Это обедняет значение слова поэт, а у Ю.К., склонного к самоуничижению, вызывает сомнение и отказ самому себе в праве претендовать на это звание. Недостаток внимания к его работе — вот причина, объясняющая и оправдывающая максимализм Ю.К., его резкие высказывания и декларативность, которая, к счастью, не касается стихов.
Может здесь кроятся истоки той злой и неоправданной критики, которую высказывает Ю. Колкер по отношению к творчеству Й. Дегена?
Далее в своей автобиографии Ю. Колкер отмечает:
Скажут: я противоречу себе, отказываюсь от читателя — и публикуюсь, презираю — и пишу. Но кто же свободен от противоречий? «Кто жил и мыслил, тот не может в душе не презирать людей…» Если угод- - 34 - но, мой опыт анахоретства дал отрицательный результат; подтвердил, что существует лишь один выход из общества. Признаю́ моё поражение, но с оговоркой. Цветаева, произнеся (и опубликовав) своё страшное: «На Твой безумный мир один ответ: отказ…», повела себя последовательнее. Несчастья превысили в её жизни человеческую меру. А я хоть и презираю современников и потомков, но — пока что — счастлив в моей старости и хочу жить. Эта автобиография написана счастливым человеком. 20 июня 2020 Боремвуд, Хартфордшир
Мне кажется мы имеем дело с человеком все-таки неудовлетворенным собой и своим местом в мире вообще и в литературе в частности. Здесь конечно свое слово могли бы сказать доктор Зигмунд Фройд со своими учениками.
Но не будем столь суровы.
Й.Л. Деген, уверен, не стал бы ввязываться в объяснения. И не только из сострадания к литератору, находящемуся в плену своих взглядов, домыслов и фантазий, но и из чувства собственного достоинства.
И последнее.
О правдивости, жизненности сюжета, описанного Й. Дегеном в "Мой товарищ в последней агонии…", то могу заметить, что её подтвердил в числе многих мой покойный отец, прошедший войну в том числе и на передовой с сорок первого и по сорок четвертый. Отец видел в произведениях И. Дегена точное и непосредственное воссоздание картины повседневной жизни солдата – со всеми её мелочами, подробностями и прозаическими сторонами.
Кроме того, укажем, что ГКО, ставка и командование Красной/Советской армии, сбор оружия и амуниции на поле боя считали обязательными и предписывали это Директивой Ставки ВК № 0054 от 14 июля 1941 года.
Юрий Иосифович Колкер, как указано в его биографической справке в википедии - русский поэт.
Мне кажется, что если бы он подвизался бы в медицине, в силу своего характера и жизненной позиции ругал бы медиков, если бы катался на танке, то поносил бы танкистов.
Есть такое понятие – диссидент.
Приемы диссидентской деятельности, освоенные Ю. Колкером в молодости в совсем других обстоятельствах, по другим поводам, заслуживающие уважения и почитания, но перенесенные на достойных, заслуженных, признанных людей - гордости современников будь то Е. Евтушенко, В. Высоцкий или в нашем случае Й. Деген ничем не оправданны и подлежат осуждению.
Добавить комментарий