Дорогие читатели, у Ларисы Берман, автора «житейской истории», которую вы будете сейчас читать, большая радость – вышла ее первая книга прозы. Она называется «Долгая дорога к жизни»* и включает большое число рассказов, опубликованных в нашей ЧАЙКЕ. Книга богато оформлена: в ней много цветных и черно-белых фотографий, а также рисунков из семейного архива.
Давайте пожелаем Ларисе, которая давно и успешно работает в Америке логопедом, не останавливаться на первой книге и продолжить работу над рассказами – они хорошо у нее получаются!
Редакция журнала ЧАЙКА
Известие о моей беременности муж встретил весьма агрессивно. Рождение ребёнка считал преждевременным и воспринимал как крах своей карьеры Военного Атташе.
На аборте не настаивал, но беременность мою окрасил нелепыми обвинениями, запретом говорить о ребёнке, что-либо обсуждать, подготавливать квартиру к появлению малыша. Заводить детей никак не входило в его жизненную программу, по крайне мере, на ближайшее десятилетие, и он не желал даже думать о предстоящем отцовстве. А мне так хотелось вместе с мужем готовиться стать родителями, делать необходимые покупки, оборудовать детскую, выбирать имя нашему первенцу. Но… совместной подготовки не получилось.
Беременность мою словно обокрали, ведь ожидание ребёнка, пожалуй, самое счастливое время в жизни женщины, а я была лишена возможности даже говорить
о скором пополнении нашего семейства. Отношения с мужем менялись на глазах, с каждым днём он отдалялся от меня всё больше и больше, а привычные комплименты и нежности теперь сменили нелестные восклицания, обидные слова, постоянное недовольство.
Ночами любил меня по-прежнему, а днём не замечал, не видел и не слышал, не удостаивал и мимолётным взглядом. Не знаю, то ли убегал от разговора, то ли никак не мог простить мою оплошность, а, быть может, просто обдумывал, как бы уйти в сторону, не навредив своей карьере.
А я… я любила до безумия, страдала, панически боялась его потерять, но терпела, давая ему время всё обдумать, принять случившееся, свыкнуться с мыслью о будущем, теперь уже неизбежном отцовстве.
Малыш наш родился задолго до положенного срока, родился ровно через пару дней после отъезда мужа в длительную секретную командировку.
Роды были тяжёлые с массой всяких осложнений и неожиданностей. Несколько недель я провела с ребёнком в госпитале, он был настолько мал и слаб, что с трудом отсасывал молоко. А дома как-то быстро начал поправляться и вскоре набрал почти богатырский вес.
Когда муж вернулся из командировки, нашему сыну было уже около четырёх месяцев. Прелестный черноглазый малыш радостно встретил отца своей незабываемой улыбкой.
А муж, неприязненно взглянув на ребёнка:
- Господи! Какой еврейский ребёнок, ну весь в тебя. Надеюсь, ты хоть сообразила не дать ему еврейское имя?
- Я записала его Давидом по имени моего покойного отца.
- А почему не Николаем по имени моего отца?
Хотя, верно, какой из него Николай! Русское имя ему совсем не к лицу, а вот Хаим в самый раз.
А что ж обрезание не сделала, у вас вроде как положено.
Он бесконечно обжигал меня своими язвительными репликами, унизительными замечаниями:
- Посмотри, кого ты родила, это типичный мальчик Мотл.
Ну хоть бы что-нибудь унаследовал наше русское.
Я безропотно сносила его колкости, терпела и ждала, что вот-вот он примет и полюбит своего собственного сына. Но время шло и раздражение его нарастало день ото дня, ребёнок раздражал ежеминутно, мешал спать, мешал заниматься любовью, просто всё время мешал.
А тут, как назло, у меня грудница, температура за сорок, малыш орёт, а я не в силах даже шевельнуться:
- Поменяй пелёнку и дай ему соску, - попросила мужа.
-Знаешь, для тебя я сделаю что угодно, а до него не хочу
дотрагиваться.
И тогда…, не знаю где я взяла силы, как сумела встать, перепеленать, покормить и успокоить ребёнка:
-Ну хватит, больше терпеть не буду, собирайся и уходи. И никогда не смей появляться на нашем пути, забудь, что у тебя есть сын и исчезни из нашей жизни навсегда.
Хлопнула дверь… Сердце моё колотилось так сильно, что готово было вырваться из груди, тело била мелкая дрожь. Кажется, такой боли я не испытывала никогда в жизни.
Ночь провёл в машине, а наутро вернулся:
-Прости, ну, сдурил, наговорил глупостей. Наверное, в свои тридцать я просто ещё не готов к отцовству. Прости.
Торопливо собрал свои вещи и, подойдя к детской кроватке, в последний раз взглянул на своего так и не принятого сына.
Так спустя пять лет оборвался наш безоблачный брак.
Я просто сходила с ума, временами казалось, что никогда не смогу пережить это мучительное расставание. Не знаю, как это могло случиться, когда и почему к нам незаметно подкрался антисемитизм, ведь за все наши совместные годы и слабая тень его не пробегала мимо.
Долго пришлось мне залечивать душевную рану,
но надо было начинать жить новой, незнакомой мне жизнью. Через некоторое время я вернулась на службу
в Министерство Военно-Морского флота, где работала переводчицей. Давид рос спокойным и разумным малышом и радовал меня безмерно, только часто спрашивал, скоро ли папа вернётся из космоса.
А папа…, папа, живя в том же городе на соседней улице, буквально в десяти минутах ходьбы от нашего дома, ни разу не позвонил, не зашёл взглянуть на своего сына.
То ли такой уж сильной была неприязнь к еврейскому ребёнку, то ли возмущение, что я ослушалась и родила сына, нарушило все его планы. Я старательно искала объяснения, но мой мозг не давал ответа, отказывался объяснять что-либо. Только сердце разрывалось на части и слёзы постоянно застилали глаза. Проплакав столько дней, что казалось уже весь город был затоплен моими слезами, я дала себе слово освободиться от этой назойливой любви и вычеркнуть его из своей жизни.
Шли годы, я всех держала на расстоянии, никого не подпускала близко. А через какое-то время сдалась, вышла замуж за одного из наших высокопоставленных сотрудников. Он был намного старше меня, опытнее, мудрее, сразу же настоял на усыновлении Давида, правда, звал его на русский манер -Данила, но захотел стать отцом моему сыну и честно выполнял эту добровольно взятую на себя миссию. Особой любви к малышу не испытывал, но был внимательным и заботливым, проводил с ним массу времени, многому научил, много дал ему всего в жизни.
Но мечтал о своём ребёнке, торопил меня постоянно напоминая, что ему уже сорок пять и дальше ждать нечего.
А я так боялась отнять у сына право иметь папу, так боялась нарушить нашу семейную гармонию, что тянула как могла. Хотя каждый день чувствовала нарастающее недовольство мужа и едва уловимую трещину в наших отношениях.
Приближался Новый год. Всё Министерство охвачено весёлой суетой, подготовкой к Новогоднему балу. Я тоже вся в предпраздничной суете: ёлка, новогодние подарки, новое дорогущее платье, салон красоты, парикмахерская… Новогоднее настроение! Часы показывают десять, машина уже у подъезда. Внутри всё поёт от предвкушения счастливого праздника. Я почти готова к выходу, осталось нанести лёгкий макияж, один последний штрих.
Муж придирчиво всматриваясь в моё отражение в зеркале:
- Пожалуйста, положи побольше косметики, чтобы твоя еврейская внешность не так бросалась в глаза.
Шок! Горький комок в горле! К новому удару я не была готова. Почему сегодня, почему именно в этот вечер, которого я так долго ждала. Едва сдерживая слёзы постаралась взять себя в руки и казаться невозмутимо спокойной. Нет, второго всплеска антисемитизма в своей семье я не переживу.
Это был наш последний Новый Год и последний вечер вместе. И снова, как израненный зверёк, я металась из стороны в сторону, снова зализывала свою рану в одиночестве. А супруг никак не мог понять, как это «невзначай оброненные слова» могут разрушить брак и разбросать нас в разные стороны. Наверное, это невозможно понять, это можно только почувствовать, когда всего одно единственное слово обжигает больнее удара, когда от одного слова перехватывает дыхание и останавливается сердце. Как видно «любовь» к евреям в нашей стране мало кого обошла стороной, вирус антисемитизма коснулся людей независимо от их профессионального статуса, высоко занимаемой должности, блестящего образования.
Невольно вспоминались школьные годы с постоянными антисемитскими оскорблениями, язвительными прозвищами. Помню отправили меня родители в пионерский лагерь. Панический страх, что будут обзывать жидовкой, навёл на мысль выдать себя за узбечку. Ночью, когда весь лагерь погрузился в глубокий сон, тихо прошла в туалет и заплела себе сорок косичек. А утром, на торжественном открытии лагеря, каждый пионер должен был сделать шаг вперёд назвав свою фамилию и город проживания. В свои девять лет, не имея и малейшего понятия, как звучат узбекские фамилии и какие города в этой далёкой республике, свою фамилию Розентур я изменила на Розеншвили.
И, когда подошла моя очередь, то смело шагнула вперёд и громким голосом отрапортовала:
-Розеншвили, город Улан-Удэ, республика Узбекистан.
-Что-о… ? Посмотри на свой красный галстук и повтори! – истерически закричали начальник лагеря и пионервожатая.
Сколько же грязи вылили на меня в этот торжественный день, сколько унижений, обвинений, судилищ. С линейки меня с позором удалили, а на грудь повесили табличку, где крупным шрифтом красовалась моя фамилия «РОЗЕНТУР». Захлёбываясь слезами, провела два дня в постели, а ночью решила бежать. Где мой дом и куда бежать не знала, но главное убегала оттуда. Меня вскоре догнали, вернули в лагерь, вызвали родителей. Наутро меня забрали домой. Много лет прошло с тех пор, но эта грустная история, наверное, останется в моей памяти навсегда.
А потом взрослые студенческие годы, много унизительных замечаний, нелепых реплик приходилось слышать вслед:
- Смотри, баба красивая, жаль, что евреечка.
- Фигурка - точёная, совсем не еврейская.
Мысли неотступно суетились в моей голове. Понимая, что не сумею оградить своего сына от антисемитских выпадов, не сумею защитить его, невольно привели меня к необходимости эмигрировать в Израиль. Нелегко далось мне это решение, ведь ещё совсем недавно меня удивляли люди, покидающие свою страну, любимую работу, друзей, Москву, где каждый уголок так дорог и любим.
Через некоторое время мы с Давидом покинули Россию. Конечно, первое время в чужой стране было не просто, но я знаю, что этот выбор был самым правильным в моей жизни.
------
* Лариса Берман. Долгая дорога к жизни. Бостон, Aspect Publishing Budget Printing Center, 2020
Добавить комментарий