Пушкин, который «наше всё», оказывается, не только «наше всё».
В рамках проводимого в Нью-Йорке месячника афро-американской истории Гарлемский оперный театр провёл вечер-концерт, посвящённый памяти Александра Сергеевича Пушкина, поскольку он, как сказано в программке, по материнской линии был потомком раба, привезённого в Россию из Африки.
— Это особый вечер, не совсем обычный для нас, — сказала президент совета театра Эдвина Майерс-Линч.
В роли ведущего выступил художественный руководитель театра, профессор вокала Грегори Хопкинс. Указывая на портрет на экране, он задал вопрос публике:
— Кто из вас знает, что этот человек с африканскими чертами лица — величайших русский поэт и писатель, основоположник современного русского литературного языка? По его произведениям написаны знаменитые оперы. Его прадед был вывезен то ли из Абиссинии, то ли из Камеруна и стал рабом у турецкого султана. Освободил его из рабства российский император Пётр Первый.
Такими короткими вставками Грегори Хопкинс заполнял паузы между выступлениями артистов. Его рассказ сопровождался показом портретов арапа Петра Великого Абрама Ганнибала, самого Пушкина в разные периоды его жизни, связанных с ним женщин. Под аккомпанемент пианиста Гэри Митчелла и скрипача Эдгара Холфорда вокалисты исполняли арии из опер Чайковского и Мусоргского, романсы Рахманинова на стихи Пушкина. Причём, пели на русском языке.
На вопрос, как возникла идея сделать пушкинский вечер в Гарлемской опере, её художественный руководитель Грэгори Хопкинс ответил:
— Для нас честь посвятить вечер самому музыкальному поэту, произведения которого легли в основу многих гениальных русских опер. Я рад, что могу таким образом знакомить афро-американского зрителя и слушателя с Пушкиным. Я сам познакомился с творчеством Пушкина, когда разучивал партию Ленского из «Евгения Онегина». Я говорю не «Юджин Онегин», а Евгений. Как вы знаете, у Чайковского нет африканских корней, но мы любим его независимо от этого. Зато у Пушкина есть эти корни. И мы горды родством с ним, считаем его нашим кузеном. Всмотритесь в негроидные черты его лица, его нос, губы, волосы... он наш. То есть и наш тоже. Впрочем, это не важно. Он принадлежит мировой культуре.
В правоте этих слов можно было убедиться, слушая, как бережно выговаривали русские слова оперные артисты: меццо-сопрано Кристина-Никол Луис, сопрано Мореник Фадайоми, тенор Эверетт Саттл — не только певец, но и автор всей пушкинской программы:
— Моя любимая партия, любимая роль — это Ленский. Партию я учил когда-то в Филадельфии с преподавателями по вокалу — эмигрантами из России, которые мне рассказали, что в жилах Пушкина текла африканская кровь. С тех пор я полюбил русский оперный репертуар, полюбил Пушкина. Когда я смотрю на его портреты, то вижу, что он выглядит как я. Я себя чувствую почти Пушкиным, когда пою «Куда, куда, куда вы удалились, весны моей златые дни».
На этом вечере можно было увидеть совсем другой, незнакомый нам Гарлем.
Говорят, Пётр Первый взял к себе маленького африканца, чтобы, дав ему образование, показать высокородным российским недорослям, что чернокожий мальчик может быть намного выше их. В этот вечер можно было ещё раз убедиться, что Пётр был прав.
Добавить комментарий