GiantMuravied-w.jpg
Одним таким оригиналом был в свое время Сальвадор Дали. То есть, он и сам по себе общепризнанный супероригинал и эпатажник номер один, но даже на этом фоне нежная привязанность 65-летнего сюрреалиста к гигантскому муравьеду казалась его современникам явлением, мягко говоря, странноватым.
Дали выгуливал своего экзотического друга на золотом поводке по улицам Парижа, являлся на светские приемы, держа его на плече. Говорят, любовь к муравьедам у него появилась после того, как он прочел поэму Андре Бретона "After the Giant Anteater". Журнал Paris Match поместил в 1969 году фото художника, выходящего из метро на улицу — в одной руке трость, в другой на поводке мохнатый, фантастического вида зверь. Сам он так прокомментировал свое изображение: "Сальвадор Дали появляется из глубин подсознания с романтическим муравьедом на поводке".
Так что же это за зверь такой? Двоюродный брат ленивцев и броненосцев, гигантский муравьед, как и они, не обременен даже звериным интеллектом, но более подвижен и менее ленив, чем живущие в полуспячке ленивцы. По биологической классификации все трое относятся к отряду неполнозубых и трехпалых. Но, вот незадача: зубов у муравьеда нет вовсе — они ему ни к чему, иначе природе пришлось бы выдумывать еще и зубочистку, чтобы выковыривать застревающих между зубами муравьев. И с пальцами накладка: на передних лапах у него их четыре, а на задних пять. Кто кого обманывает непонятно, ученые — нас, или муравьед — ученых.
Родина гигантского муравьеда и единственное место его обитания последние миллионы лет — кустарниковая саванна и негустые леса Южной Америки, от Гран-Чако в Аргентине до Коста-Рики в Центральной Америке. В отличие от собратьев по виду, он — существо исключительно пешеходное, по деревьям не лазает и спит на земле, в укромном местечке, спрятав длинную морду в передних лапах и прикрывшись своим шикарным хвостом как одеялом.
dali_anteater_w.jpg
Но не надо думать, что этот зверь совсем уж не может постоять за себя, если ему наступают на мозоли. Чтобы избавиться от преследователя, сначала он прибавит ходу, перейдя на рысцу. (Человек, конечно,может догнать его и убить, всего лишь ударив палкой по голове.) А если видит, что не может отделаться, сядет на задние лапы, а передние, как боксер, выставит грозно вперед, растопырив мощные когти. Единственный звук, которого от него можно добиться, сильно ему докучая, — глухое ворчание. От удара лапой с 10-сантиметровыми когтями может здорово непоздоровиться. Но если и это не остановит нападающего, муравьед вступает с ним в смертельную схватку. Известны случаи, когда такие поединки заканчивались для человека плачевно.
Один белый управляющий плантацией в Парагвае, встретив муравьеда, решил убить его. Погнавшись за спасавшимся бегством животным, он нанес ему удар длинным садовым ножом. Муравьед остановился, обернулся и обхватил его сильными передними лапами, лишив возможности не только нападать, но и сопротивляться. В тщетных попытках освободиться из железных объятий, человек свалил зверя с ног, и они долго катались по земле единым клубком, пока на его отчаянные крики не сбежались люди. Только тогда муравьед выпустил обидчика и ушел в лес. Изуродованного, истекавшего кровью управляющего доставили в больницу, где он пролежал несколько месяцев.
А недавно в аргентинском зоопарке Florencio Varela, недалеко от Буэнос-Айреса, 19-летняя исследовательница Мелиса Каско, работая над программой сохранения гигантских муравьедов от грозящего им вымирания, видимо забыв о бдительности, слишком приблизилась к содержавшемуся в вольере экземпляру. Поскольку мозгов в черепушке муравьеда маловато, он не распознал добрых намерений молодой ученой — сработала видимо генетическая память, что человек — его злейший враг. И он заключил ее в свои смертельные объятия. Девушку доставили в больницу с тяжелыми повреждениями ноги и живота. Ей должны были ампутировать ногу, но Мелиса скончалась.
Помимо двуногого врага, опасность для гигантского муравьеда представляют только пума и ягуар. Но они, как правило, предпочитают с ним не связываться, опасаясь его страшных когтей.
Весит это существо килограмм 40, при длине тела до 130 см. Добавим сюда почти метр на шикарный пушистый хвост и высовывающийся до полуметра язык. Волосяной покров у него, как и он сам, весьма своеобразный — жесткий, упругий, густой и неравномерный по длине. На морде он сходит на нет, а в направлении к туловищу его длина увеличивается, образуя внушительную холку-гриву вдоль хребта и оборочки на лапах. Хвост пушится сверху вниз, как опахало или флаг, 60-сантиметровая шерсть на нем свисает до земли. Наиболее характерная для гигантского муравьеда — окраска серебристо-серая (иногда — цвета какао), с широкой черной полосой, идущей по диагонали через все тело — от груди к крестцу. Нижняя часть головы, подбрюшья и хвоста окрашены в черно-бурый цвет.
Все в организме этого удивительного существа приспособлено для добывания, перемалывания и переваривания целых полчищ насекомых. Пробьет муравьед в термитнике лапой дыру, просунет внутрь свою узкую длинную, как хобот или шланг, мордочку и за работу. Какой бы длинной не была у него морда, а язык еще длиннее — узкий, верткий, мускулистый, как змея. Его основание крепится аж за грудиной — расстояние солидное, если учесть, что и шея у муравьеда не короткая. В общем, в половину длины туловища будет, длиннее, чем у слона и жирафа (а жираф тоже на свой язык не жалуется).
Проникнув рылом в логово растревоженных его вторжением термитов или муравьев, он пускает в ход язык, выстреливая им со скоростью 160 раз в минуту. И всякий раз, когда язык втягивается, слюнные железы обильно смачивают его очень клейкой слюной, так что насекомые к нему сходу прилипают. За одну трапезу муравьед способен отправить к себе в желудок до 35 тысяч термитов.
Для того, чтобы налипшая на язык партия осталась во рту, на внутренней поверхности щек и неба имеются этакие щетки из роговой щетины, соскребающие улов и освобождающие язык для захвата следующей. При этом ротик у муравьеда совсем крохотный, предназначенный лишь для выбрасывания языка.
Если же муравейник или термитник ему на пути не попадается, он вполне может утолить голод обычными насекомыми, включая червей и личинок. Сгодятся ему и мелкие лесные ягодки, съесть которые он сможет, не пользуясь уже услугами хлыстоподобного языка, а, как все нормальные животные, аккуратно срывая их с веточки губами.
Отцовской ответственностью перед потомством муравьед-самец природой не обременен — сделал свое дело и пошел дальше бродяжничать. Зато самка, похоже, всю свою многотрудную жизнь только материнством и озабочена.
Выносив младенца (всегда единственного) во чреве, она потом месяцами носит его на своей спине. Малыш, едва родившись, сам забирается на мать. Он долго остается слабым и беспомощным — почти до двух лет, поэтому, даже перестав его кормить, муравьедиха помогает ему добывать взрослую пищу, взламывая термитники. А пока она занята выхаживанием детеныша, наступает время новой беременности, и все повторяется снова... и снова.
Мозгов в узкой, как труба, черепушке у муравьеда, как я уже говорила, кот наплакал. Так что ждать от него чудес дрессировки не приходится. Даже Владимир Дуров на такое не рассчитывал. Он лишь использовал природные повадки животного, готовя его к цирковому номеру. Природные-то природные, а результат получился впечатляющий. Заставив муравьеда подняться на задние лапы и использовав его хватательно-обнимательный рефлекс, он вложил в его когтистые лапы ружье. В цирковом шоу Дурова муравьед охранял вход в крепость и стрелял из ружья, да еще, впряженный в экипаж, катал по арене обезьянку.
Вполне хватает лесному бродяге мозгов и на то, чтобы становиться в стенах городской квартиры милым, разнеженным лентяем, любителем поспать в хозяйской постели, повисеть вниз головой на шкафу или дверной притолоке, позволить кормить себя лакомствами, тискать, ласкать, выгуливать, и даже разрешать рядить себя в детские одежды — чепчики, жилеты, свитера, джинсы. А что еще нужно любвеобильной хозяйке или хозяину, чтобы души не чаять в своем питомце?
К тому же для них вовсе не обязательно разводить в доме или в саду термитники да муравейники. Этот оригинальный, мирно настроенный и в общем-то покладистый, без проблем и претензий зверь, обласканный сладкой неволей, с легкостью переходит на человеческий рацион — ягоды, фрукты, мясо, вареные яйца. Главное — подавать их ему в измельченном виде: рот ведь у муравьеда не шире бутылочного горлышка.
Человеку бы молиться на муравьеда — не ручного разумеется, а дикого — оберегать, создавать благоприятные условия для его размножения и выживания, потому что полезнее твари природа наверное и не придумала. Но вместо этого его безжалостно и бездумно истребляют. Как только у homo sapiens рука поднимается убивать такое сокровище, когда термиты стали настоящим бичом обоих американских континентов, а методы борьбы с ними до сих пор не найдены!
Увы, численность гигантских муравьедов в Южной Америке, занесенных в Международную Красную Книгу, продолжает катастрофически сокращаться, и встретить их в дикой природе можно все реже и реже...
Добавить комментарий