Представлять читателям 13-го чемпиона мира по шахматам Гарри Каспарова нет необходимости. У людей старшего поколения в памяти свежи перипетии его многолетней борьбы за шахматную корону с Анатолием Карповым, досадный проигрыш матча с Владимиром Крамником, безоглядное (и потому тoже несколько досадное) увлечение великого шахматиста политикой...
— Гарри Кимович, многие сейчас говорят о так называемой перезагрузке, смысл которой — в улучшении отношений между Россией и Соединенными Штатами, в частности, в отмене поправки Джэксона-Веника. Как вы считаете, вопрос созрел?
— Поправка эта, действительно, устарела, но она ведь "завязана" на права человека в России, а сегодняшнее положение с этими правами в моей стране — печальное. Поэтому отмена поправки, на мой взгляд, сегодня несвоевременна... Еще лет 15 назад, при Ельцине, ее вполне можно было бы отменить.
— Понимают ли США и Западная Европа, что такое сегодняшняя Россия?
— В основном, не понимают, и не из злого умысла, нет! Не понимают потому, что так им удобнее. Это то, что я называю интеллектуальной самозащитой. Человек предпочитает что-то не знать, потому что если ты не знаешь, ты не обязан реагировать. А если знаешь, то должен реагировать — конечно, если ты честный человек. Поэтому человек предпочитает не знать.
Мне кажется, Президент Обама достаточно ясно представляет ситуацию в России.
— Как вы относитесь к Бараку Обаме, к его реформе здравоохранения Соединенных Штатов?
— Могу похвастаться, что в прошлом году выиграл пари, связанное с президентскими выборами в вашей стране. Еще когда шли предварительные выборы, праймериз, мне показалось, что у кандидата в президенты от Демократической партии куда больший потенциал, чем у его соперника. Я не ошибся, историческое событие — избрание Президентом США чернокожего — свершилось. Реализует ли Обама свой потенциал — покажет время.
Нельзя сказать, что все в его политической деятельности мне нравится, но в Москве, на встрече вашего Президента с оппозицией, он произвел на меня и на моих довольно скептически настроенных коллег очень хорошее впечатление. Результат этой встречи гораздо меньший, чем нам хотелось бы, но больший, чем мы ожидали (смеется).
Что касается реформы, то мне трудно предугадать, насколько Президент Обама будет в состоянии переломить систему здравоохранения, складывавшуюся здесь не одно десятилетие. Человек рождается, живет, уходит. То же происходит с системами и политическими партиями. Возьмите, например, Великобританию — там исчезли многие политические партии, переставшие отвечать требованиям времени. Отживает все, в том числе и системы.
Нынешняя система здравоохранения вашей страны — относительно стабильная, но и она начала скрипеть.
Обе правящие здесь партии очень номинально едины: из республиканской партии, наверное, можно сделать три партии, то же самое — из демократической. Могут ли эти партии решить проблему здравоохранения в Соединенных Штатах — не знаю.
Цена медицинских услуг, насколько я представляю, взвинчена страховыми компаниями. Но вопрос цены — не медицинский вопрос, а страховочно-юридический... Одна страховка накручивается на другую и так далее. Могут ли демократы или республиканцы покуситься на состояние заинтересованных людей? Я очень сильно сомневаюсь.
Я думаю, должен быть какой-то паллиатив, который улучшит ситуацию, но все равно — многое придется менять, система явно не справляется с некоторыми параметрами. Увеличивается продолжительность жизни, значит, большее количество людей переходит на пенсионное обеспечение и льготное медицинское обслуживание. А работающих становится меньше.
Паллиатив, о котором я говорил, поможет решить проблему здравоохранения на ближайшие 2-3 года, а потом все нужно будет начинать с начала, искать кардинальные решения.
— А что вы скажете об ООН? Она тоже устарела?
— Вне всякого сомнения. Когда была создана эта организация? В 1945 году.
Какие функции ей предписывались? Зафиксировать итоги Второй мировой войны и не допустить ядерной войны между СССР и США. Эта организация была призвана замораживать международные конфликты, а сегодня мы хотим, чтобы она эти конфликты "разруливала". ООН не может решать возникающие проблемы, потому что создана для других целей! То есть система под названием ООН должна быть реконструирована.
— Ваше мнение о деле Михаила Ходорковского.
— Еще в 2004 году, во время первого судебного процесса над ним и Платоном Лебедевым, я высказал свое мнение: Ходорковский будет находиться в заключении, покуда Путин будет у власти. На другой день после ухода Путина Ходорковский окажется на свободе.
То, что сегодня происходит в Хамовническом суде Москвы — чудовищно. Я недавно был на заседании этого так называемого суда. Если на первом процессе еще проглядывала какая-то видимость обвинения, то теперь нет даже видимости.
То, что зачитывает прокурор, выходит за всякие рамки предмета обсуждения. Он приводит непонятно откуда взявшиеся документы — с таким же успехом он мог бы зачитывать телефонный справочник. Последний перл представителя обвинения: он прочел документ, подписанный некой Полин Роуд. Кто-то сказал: это вообще название улицы (смеется).
Все понимают, что это — бред, но этот бред будет продолжаться и закончится вторым жестоким приговором. Только крах режима приведет к тому, что дело Ходорковского, как и многие другие подобного рода дела, будет пересмотрено.
— Тогда возникает вопрос: кто же достоин на сегодняшний день стать президентом России?
— Я считаю, что сначала необходимо определить способ управления страной. Разгон Учредительного собрания в 1918 году сыграл весьма негативную роль в развитии российской государственности — не была определена форма управления страной. Я бы не наделял, не награждал президента России серьезной исполнительной властью, даже если Учредительное собрание остановится на президентской форме правления. А дальше, надеюсь, у России будет нормальный, цивилизованный путь развития.
— Вы родились в Баку. Что сегодня происходит в Азербайджане? Президент Ильхам Алиев не приглашал вас вернуться на родину?
— Давайте уточним некоторые нюансы. Я родился в стране, столицей которой была Москва, а к Баку имею номинальное отношение. Да, я там родился, но сейчас продолжаю жить в стране, столицей которой остается Москва. Ваш вопрос невольно перекликается с упреком, предъявляемым мне ура-патриотами России: стройте, мол, господин Каспаров, демократию там, где вы родились, не мешайте жить честным русским людям по-своему (смеется).
Что происходит в Азербайджане? Там вполне жесткий диктаторский, монархистский режим. Конечно, связанный с тем, что Гейдар Алиев был человеком незаурядным — он создал систему, которая — редчайший случай! — оказалась стабильной при переходе власти к сыну, Ильхаму. Алиев-старший оставил после себя мощную клановую структуру и — нефть. Пока этого достаточно, чтобы его сын стоял во главе государства, но в Баку я появлюсь лишь тогда, когда человеку с армянскими корнями появляться там будет комфортно. Мне кажется, в ближайшее время такое не предвидится.
Что касается Гейдара Алиева, то у меня с ним были прекрасные отношения, я навсегда благодарен ему за оказанную мне помощь в моей шахматной карьере, в частности, при подготовке к матчу с Анатолием Карповым.
— Вы с ним, говорят, помирились? На каком уровне прошло примирение?
— Мы по-настоящему протянули друг другу руки. 21 сентября в Валенсии (Испания) мы с Анатолием Евгеньевичем сыграем матч в быстрые шахматы. Матч будет посвящен 20-летию начала нашего первого с ним матча в борьбе за мировую шахматную корону. Потешим публику (смеется).
— Правда ли, что термин "еврейские шахматы" ввел не кто иной, как Александр Алехин? Неужто гениальный шахматист был заурядным антисемитом?
— Надо сказать, что Александр Александрович Алехин сильно не любил Советскую власть. Мама его — в девичестве Прохорова — из тех самых владельцев знаменитой Прохоровской мануфактуры, поэтому после Октябрьского переворота была лишена прав и имущества.
Но Александр Александрович был не только русским дворянином, но, к сожалению, и великодержавным националистом, чудом избежавшим в 1920 году расстрела в Одессе.
Вокруг вышедшей в 1941 году его "знаменитой" статьи по сей день идут споры. Многие считают, что эту статью, состряпанную в ведомстве Геббельса, его просто заставили подписать. Даже если это так, то, я думаю, статья эта отвечала воззрениям Алехина, и подпись под ней не была для чемпиона мира по шахматам тяжелейшим испытанием.
Тигран Вартанович Петросян рассказывал мне, что в 1953 году он в Цюрихе спросил у сына Алехина: "Правда ли, что ваш отец мечтал вернуться в Москву?" Тот ответил: "Правда. С немецкими танками...".
— Проиграв Крамнику, вы решили больше за звание чемпиона мира по шахматам не бороться, так?
— Человек должен смотреть вперед и открывать для себя новые горизонты. Я добился в шахматах большего, чем мог ожидать, и связей с шахматами не теряю. Но профессиональные шахматы стали для меня прошлым, славным, но — прошлым.
— Несколько слов, Гарри Кимович, о семье, детях, маме.
— У меня трое детей от трех браков. Старшей дочери, Полине, 16 лет, она с мамой давно живет в Соединенных Штатах, но говорит по-русски, как мы с вами.
Сыну, Вадиму, в октябре стукнет 13, он родился в Москве, но он — самый что ни на есть интернациональный ребенок, потому что папа из Баку, мама — из Риги, в его жилах течет армянская, еврейская, русская и украинская кровь. Вадим родился на Арбате и чувствует себя гражданином своей страны.
И, наконец, младшей дочери тоже в октябре исполнится 3 года. Она живет то в Америке, то в России, летает туда-сюда.
Моей маме, Кларе Шагеновне, 72 года, она живет в Москве, слава Богу, жива и здорова, живет на Арбате. Как всегда, помогает мне, огорчается моим неудачам, радуется успехам.
— Что вы читаете, какую музыку любите?
— Мама старалась, чтобы я был начитанным мальчиком, я таковым, мне кажется, и получился (смеется). Знаю наизусть всего "Евгения Онегина", почти всего "Демона".
Всю сознательную жизнь читаю очень много, поверьте мне на слово. Стараюсь, чтобы рекомендуемые друзьями, обозрениями книги соответствовали моему настроению.
Отдаю предпочтение классической музыке, но люблю Владимира Высоцкого (могу вспомнить любую его песню), Булата Окуджаву.
Добавить комментарий