Ее зовут Калипсо, и она — наверное, самый удачливый детеныш калана, который когда-либо рождался на свет. Правда капризная судьба сначала нанесла ей жестокий удар, но затем, словно раскаявшись, стала преподносить ей один подарок за другим.
Никто не знает, как погибли ее родители. Может быть, они пали жертвой акулы, а может быть, их застрелил случайный охотник. Как бы то ни было, доподлинно известно только, что детеныш каким-то чудом уцелел и оказался на пустынном берегу Аляски в полном одиночестве, если не считать стаи крикливых чаек. Дальнейшая судьба Калипсо могла бы быть очень печальной. Ее мог найти какой-нибудь хищник, она могла погибнуть от голода и жажды, или ее мог подобрать какой-нибудь любитель животных, вообразивший, что он сумеет выходить детеныша калана. Но видимо ангел-хранитель каланов пролетал в это время мимо, так как ее обнаружил рыбак, знающий, что полагается делать с найденными дикими животными. Вместо того чтобы сразу броситься на помощь, он выждал 18 (!) часов, чтобы убедиться, что детеныша на самом деле покинули. Затем он позвонил в Американское Управление по рыболовству и диким животным (U. S. Fish and Wildlife) и попросил разрешения подобрать детеныша. Если бы он помедлил еще немного, этой истории бы не было, так как биологи, прибывшие по вызову сознательного рыбака, обнаружили, что малыш очень ослабел и страдает от обезвоживания. Однако это было последнее испытание, после которого в его жизни началась полоса необычайного везения.
 |
Сначала здоровьем маленького калана (по оценкам ученых ему тогда было всего 14 дней) занялся местный специалист по выхаживанию раненых птиц (Birds Rehabilitation Specialist), который оказал найденышу первую помощь. Спасенного калана нарекли Калипсо (не в честь нимфы, а в честь корабля, на котором плавал легендарный исследователь подводного мира Жак-Ив Кусто). Через сутки Калипсо перевезли в Центр Морской жизни Аляски (Alaska SeaLife Center) — это было путешествие длиной почти в 300 миль. Там Калипсо пробыла 10 дней, а затем ее самолетом доставили в город Сиэтл штата Вашингтон, где она наконец-то попала в заботливые руки морских биологов городского аквариума. Здесь вокруг маленького калана поднялась неимоверная суета.
Хотя детеныш калана немного похож на щенка, ухаживать за ним гораздо сложнее. Во-первых, каланы — маниакальные чистюли, которые уделяют уходу за шерстью практически все свободное время, так что и своих детенышей они расчесывают почти круглые сутки. Чистоплотность для каланов — не роскошь, а условие выживания. В отличие от тюленей, они не имеют толстого слоя подкожного жира, и защищаются от леденящего холода северного океана лишь фантастически густым мехом. Если мех становится грязным, калан погибает от переохлаждения. Поэтому к Калипсо были приставлены сотрудники, которые круглосуточно чистили ее шерсть белоснежными полотенцами. Во-вторых, каланы всю жизнь проводят в воде — спят, едят, спариваются, рождают детенышей, почти не выходя на сушу. И так как логова у них нет, мать все-время держит малыша на груди, даже во время сна. Конечно, вряд ли кто-нибудь из биологов смог бы сыграть роль матери калана, плавающей в ледяной воде с детенышем на груди, но выход был найден. Специально для Калипсо была спроектирована водяная постель с терморегуляцией, которая покачивалась, словно океанские волны. Кормили Калипсо сначала детским питанием, смешанным с рыбьим жиром и толчеными устрицами, затем мелко покрошенными мидиями и устрицами. А когда калан окреп настолько, что его можно было отпустить поплавать, три биолога залезли в бассейн вместе с ним, чтобы поддержать зверька, если он начнет тонуть.
Надо сказать, что каланы — существа невероятно милые и забавные. Они гораздо меньше тюленей, поэтому вызывают больше умиления. И к тому же у каланов только задние ноги превращены в ласты, а передние выглядят как обычные лапы. Этими лапами каланы могут проделывать разные фокусы: например, держать друг друга за “руку” или разбивать раковины моллюсков о камни (при этом они плавают на спине и держат камень на груди). Однако суматоха, поднятая вокруг Калипсо, вызвана не только ее личным обаянием. Оказывается, еще недавно каланы находились на грани исчезновения. Как утверждают американские авторы, главными виновниками злоключений сородичей Калипсо были русские охотники.
* * *
Помните песню “капитан Беринг открыл наш дикий берег”? Именно из-за капитана Беринга все и началось. В ноябре 1741 его корабль потерпел крушение у берегов Камчатки (на Командорских островах). Сам капитан вскоре умер, но матросам удалось выжить. И вот голодные и замерзшие люди увидели небольших зверьков, резвившихся недалеко от берега. Легко догадаться, чем закончилась встреча — матросы подкрепили свои силы свежим мясом и заполучили несколько шкурок с невиданно густым и красивым мехом. Впоследствии уцелевшим членам экипажа удалось построить лодку из обломков корабля и добраться домой, вместе со шкурками каланов. Эти шкурки были проданы китайскому императору, который расплатился за них с поистине императорской щедростью. Вскоре на Камчатку потянулся ручеек русских промышленников, скупавших у местного населения драгоценные меха “морских бобров”, как именовали тогда каланов. Сначала пушным бизнесом занималось лишь несколько купеческих компаний, но дела их шли так успешно, что через некоторое время началась настоящая “золотая лихорадка” охоты на каланов. В погоне за новыми шкурками, русские промышленники стало активно осваивать острова Тихого океана, от Камчатки до берегов Северной Америки.
Не только русские купцы занимались пушным промыслом на Аляске. Вскоре испанские и английские корабли стали заходить в те же гавани. Однако пальму первенства в истреблении каланов история отдала именно русским охотникам, так как именно они нашли самый эффективный способ повысить урожай шкурок. Дело в том, что европейцам стало все сложнее охотиться на калана, из-за того, что зверьки стали очень осторожными. Мех приходилось в основном покупать у алеутов, которые владели редким искусством подводной охоты и прекрасно знали повадки каланов, которых считали своими братьями. Однако вместо того чтобы торговать с местным населением, русские промышленники основали постоянные поселения на Аляске, обратили алеутов в православие, фактически поработили их и заставили работать на заготовках пушнины. С помощью подневольных алеутов русским охотникам удалось с невероятной скоростью уничтожить огромные стада каланов.
Вскоре стало ясно, что поголовье “морских бобров” стремительно убывает. Тогда легендарный правитель Аляски А.А.Баранов попытался ввести ограничения на охоту — Аляска была поделена на несколько охотничьих областей, и в каждой области каланов можно было бить в течение 2 лет с последующим обязательным перерывом на три года. Такая система должна была позволить каланам восстанавливать свою популяцию. Однако, зная особенности русского характера, можно догадаться, что охотники частенько нарушали закон. Позже мудрая тактика перерывов в охоте была и вовсе забыта.
В 1799 году Павел I подписывает указ о создании Русско-американской компании (РАК). Основным занятием компании, разумеется, был хищнический промысел каланов, тюленей и котиков от Аляски до Калифорнии. Пушнина приносила РАК баснословные доходы, и истребление калана шло полным ходом. Российско-Американская компания за период с 1799 по 1845 г. реализовала 118000 шкур каланов, а к 1867 году русскими было вывезено из Русской Америки 260790 шкур. Безоглядная погоня за наживой привела к очевидному результату — охотиться стало не на кого. И так как именно каланы были основой пушного промысла Русской Америки, то с их исчезновением и сама Русская Америка начала приходить в упадок.
В 1867 году Аляска, как известно, была продана, а в 1911 году правительства четырех стран — Америки, Великобритании (за Канаду), России и Японии — собрались вместе и подписали международную конвенцию, запрещающую промысел каланов. Однако к этому времени каланы сохранились лишь в некоторых труднодоступных бухтах на Командорских островах и в одной-единственной бухте Big Sur на Аляске.
* * *
После того, как люди перестали охотиться за шкурками каланов, поголовье животных стало медленно увеличиваться. Однако они продолжали держаться в диких и удаленных от людского глаза местах. Поэтому в 60-е годы было принято решение отловить часть животных на Аляске и расселить их по всему северо-западному побережью Тихого океана. Так началось великое переселение каланов. Сначала из этой затеи ничего не получилось, так как привезенные на новое место каланы вскоре погибли. Тогда решено было пойти другим путем. На этот раз новоселов не стали сразу отпускать в океан, а подержали несколько дней в загоне, чтобы дать им время прийти в себя после путешествия и окрепнуть. Такая тактика оказалась успешной, и в 70-е годы в водах штата Вашингтон и граничащей с ним Аляски снова стали появляться стайки каланов (в России к настоящему времени их поголовье успешно восстановилось на Командорских островах, южной оконечности Камчатки и Курильских островах).
В конце 80-х годов растущей популяции каланов северного побережья Тихого океана снова был нанесен урон. На этот раз это произошло по вине танкера Exxon Valdez, который в 1989 году сел на риф в водах Аляски, разлив при этом 11 миллионов галлонов нефти. В результате погибли тысячи морских млекопитающих Аляски. Тем не менее, сейчас популяция каланов в Тихом Океане практически восстановлена. По приблизительным оценкам в Америке обитает уже 150 тыс. особей, на Курилах 7 тыс. и на Камчатке около 3 тыс. Теперь каланов иногда приходится отлавливать и увозить обратно на Аляску, так как в некоторых местах они, как выяснилось, наносят ущерб промыслу крабов и моллюсков.
Охота на каланов по-прежнему запрещена, однако мех калана в небольших количествах поступает на рынок. Дело в том, что коренным жителям Аляски разрешено добывать каланов (без применения огнестрельного оружия), а, кроме того, зверьков могут отстреливать официальные лица, контролирующие численность каланов. Стоимость одной шкурки калана составляет порядка 2000 долларов, поэтому можно предположить, что мех этот покрывает плечи лишь очень богатых людей.
* * *
— Как можно поднять руку на таких очаровательных зверьков, — сентиментально вздохнула я, наблюдая за представлением, которое устраивала Калипсо для своих поклонников. Юного калана недавно познакомили с Лютой — взрослой самкой калана. К немалой радости и облегчению биологов, Люта удочерила Калипсо и добровольно взяла на себя самую утомительную часть забот о ней — чистку шерсти. Сейчас оба калана резвились в бассейне, оттачивая мастерство плавания и ныряния.
— Удивляетесь? — улыбнулась пожилая женщина в униформе сотрудника аквариума — Подождите, я вам кое-что покажу.
Она ушла и через некоторое время вернулась — через ее плечо была небрежно перекинута небольшая коричневая шкурка.
— Один из наших каланов погиб не так давно, — ответила она на мой немой вопрос.
Высушенный и выделанный мех выглядел изумительно. Я провела ладонью по шелковистой, необычайно мягкой шкурке — она была так нежна, что в нее можно было бы заворачивать младенца. Я попыталась раздвинуть шерсть, и не смогла добраться до кожи сквозь плотную преграду из несметного множества волосков. Я держала в руках то самое “мягкое золото”, один вид которого когда-то заставлял трепетать сердца русских купцов, и которое до сих пор является самым дорогим из известных человеку мехов. Необыкновенные качества этого меха привели к тому, что история каланов была вплетена кровавой нитью в историю Аляски и Русской Америки, но именно ради него правительства нескольких стран однажды встали на защиту этих зверьков, и возможно из-за него же каланам будет позволено безнаказанно уничтожать устриц и крабов от Аляски до Калифорнии.
* * *
Спасение Калипсо уже обошлось более чем в 10 тыс. долларов, что в 5 раз больше стоимости шкурки калана. Жизнь животного наконец-то была оценена дороже, чем его шкурка. Может быть, в отношениях калана и человека действительно наступил новый этап?
Добавить комментарий