Если рассказывать в подробностях, что некоторые милиционеры делают с народом, которому служат, то кровь застынет в жилах
Наша милиция в индексе или в показателе преступности намного превосходит население России. У нас, по статистике, на каждые 45 человек приходится одно преступление. А в милиции — одно преступление на 50 сотрудников МВД.
Но ведь преступления милиционеров регистрирует сама же милиция!
И потому правозащитники считают, что на самом деле там правонарушений как минимум вдвое больше, чем официально учтено. Но это значит, что среди милиционеров преступников вдвое больше, чем среди нас. И мы, видя человека в погонах, должны немедленно тащить его в кутузку как представителя заведомо криминального сообщества. Но ведь все наоборот! Это они нас тащат в кутузку.
Много говорят о коррупции в правоохранительных органах. Да, она на виду.
Представьте себе маленький городок, райцентр на границе Ростовской и Волгоградской областей. Работы нет, жизнь бедная, население каждую копейку считает. Зато начальник местного райотдела милиции живет в замке, у него там сауна и бассейн с подогревом воды (!), катер, внедорожник, скутер... Рядом с ним живут такие же богатые люди, такие же бизнесмены, как и милиционер. Да-да, наш подполковник — бизнесмен, потому как владеет базой отдыха на берегу Дона, автомобильным центром с магазином запчастей и прочим сервисом. У всех на глазах, в маленьком райцентре. И это, считается, в порядке вещей. И уж тем более для самих милиционеров. Они и не скрывают. На вопрос социологов 37 процентов милиционеров ответили, что допускают для себя побочные доходы. А сколько все-таки постеснялось сказать правду о себе, любимом? Все как в анекдоте про мужика, который, поступив в милицию, получив удостоверение и дубинку, очень удивился, что еще и зарплату будут давать...
Но коррупция в милицейских рядах все же не так страшна — по сравнению с произволом, пытками, садизмом.
Если рассказывать в подробностях, что некоторые милиционеры делают с народом, которому служат, то кровь застынет в жилах.
В Свердловской области милиционеры задержали невинного, пытали, заставляли его признаться в несовершенном преступлении, в конце концов убили, но суд квалифицировал их действия не как убийство, а как "превышение должностных полномочий" (!?) и приговорил садистов и убийц к... 2, 3 и 6 годам заключения. В той же Свердловской области задержали парня на улице, под пытками заставили написать признание в торговле наркотиками, а затем вкололи смертельную дозу героина. Во время пыток (слабонервных прошу не читать) милиционеры засовывали ему бутылку в задний проход и снимали это на видеокамеру. То есть, не то что не боялись, а оставляли свидетельства для истории своей жизни!
В лесу нашли труп известного томского бизнесмена Игоря Вахненко. В медицинской справке указывается: "Переломы костей свода и основания черепа с кровоизлияниями под мягкую мозговую оболочку". Характер травм не исключает предположения, что его выбросили из окна. Игорю Вахненко было 45 лет, осталось двое детей.
Расследование показало, что октябрьской ночью 2007 года его доставили в управление по борьбе с экономическими преступлениями (УБЭП), к начальнику отделения Геннадию Никифорову. По его словам, в ходе "беседы" Вахненко стал задыхаться, посинел и скончался. (Может, Никифоров случайно проговорился? На допросах в милиции люди "задыхаются и синеют", когда их пытают "слоником".) Чтобы избавиться от тела, Никифоров выбросил его из окна четвертого этажа, а потом, вместе с подчиненными, отвез в лес и закопал.
Но медэкспертиза показала, что причиной смерти была черепно-мозговая травма. И начальник Томской милиции в конце концов вынужден был признать: "Выбрасывали из окна четвертого этажа на асфальт еще живого человека".
Возможно, что допрашиваемый выбросился сам — не выдержал пыток. Это выяснит дальнейшее расследование и суд.
Советский районный суд Махачкалы, Республика Дагестан, удовлетворил иск гражданина Ханали Умаханова к правительству России на 5 миллионов рублей в качестве возмещении морального вреда, причиненного в результате пыток и незаконного привлечения к уголовной ответственности. Предстоит еще процесс о возмещении материального вреда.
Умаханов подозревался в совершении террористического акта в дагестанском городе Каспийске 9 мая 2002 года. Тогда во время праздничной демонстрации от взрыва мощной противопехотной мины погиблo 44 человека, более ста былo раненo.
В ходе "следствия" подозреваемый Ханали Умаханов, 30-летний молодой мужчина, кандидат в мастера спорта по вольной борьбе, не просто стал инвалидом II группы, а, если сказать, как есть, — сошел с ума. Временами он не узнаёт родную мать. В заключении судебно-психиатрической экспертизы написано: "Хроническое психическое расстройство возникло на фоне психотравмирующей ситуации, связанной с арестом и содержанием в СИЗО". Можно даже подумать, что тонкая нервная система человека не выдержала морально-психологического давления. На самом деле под этой словесной конструкцией подразумеваются элементарные пытки.
Когда Аминат Умаханова, его мать, на процессе приводила подробности, судья попросил журналистов не записывать ее рассказ.
Но известны пытки, которые применяли к первой группе подозреваемых во взрыве. Да, была первая группа. А Ханали Умаханов — из второй группы.
Итак, первыми по подозрению в террористическом акте в течение месяца после взрыва были арестованы военнослужащие Буйнакской 136-й мотострелковой бригады: подполковник Николай Ямковой, подполковник Ахмед Рамазанов, капитан Павел Науменко, лейтенант Андрей Ведерников, старший прапорщик Чингар Гаджиев, прапорщик Алибек Ханалиев, старшина контрактной службы Арсланали Солтанбеков и гражданский, житель города Буйнакска Юсуп Таймуразов.
Их начали пытать.
Подполковника Николая Ямкового били пластиковыми бутылками, наполненными водой, проломили голову рукояткой пистолета, сломали челюсть. Заставили дать показания на Ахмеда Рамазанова.
Подполковнику Ахмеду Рамазанову, помимо избиения ногами и бутылками с водой, загоняли иголки под ногти и стачивали напильником зубы. Раздели и угрожали посадить на бутылку с водой, если не даст нужные показания на Юсупа Таймуразова. Тут подполковник сломался.
Юсупа Таймуразова так же пытали, но он никого не оговорил, и во время допроса выбросился из окна.
На суде они всё рассказали; кто был виноват, повинились друг перед другом, что не выдержали мучений.
Кого-то из этой группы полностью оправдали и освободили, кого-то обвинили в хищении и хранении боеприпасов, кого-то — в халатности и дали сроки по другим статьям. Но обвинение в теракте 9 мая 2002 года полностью рассыпалось. Никто из них к нему не был причастен.
Тогда оперативники арестовали вторую группу — Мурада Абдуразакова, Абдулхалима Абдулкаримова и Ханали Умаханова.
Но Ханали во время пыток потерял рассудок, и его поместили в психиатрическую больницу. И потому в апреле 2004 года судили только Абдуразакова и Абдулкаримова. Присяжные их оправдали по статье "терроризм", постановив, что вина обоих арестованных в совершении теракта не доказана. Зато признали виновными в причастности к незаконным вооруженным формированиям, и суд приговорил их к длительным срокам заключения.
Весной 2005 года Ханали Умаханова признали здоровым и вернули в следственный изолятор. В июне начался суд. Он длился недолго. Присяжные оправдали его полностью.
А в октябре 2007 года суд обязал выплатить ему 5 миллионов рублей в виде компенсации за пытки.
Сергей Квасов, адвокат Умаханова, рассказывал, что видел в отделении милиции, как на людей надевали противогаз и пережимали шланг. Это называется там "слоник", очень распространенная пытка на всей милицейской территории России. А вот сажание на бутылку и стачивание зубов напильником — редкий, особый палаческий метод.
Зная работу милиции изнутри, Квасов утверждает: "В 95 случаях из 100 допрос сопровождается избиением. Вместо того, чтобы изобличать истинных виновников, из людей выбивают признательные показания... Милиционеры... видят в гражданах прежде всего потенциальный источник дополнительных доходов. Следовательно, граждане видят в милиционерах в первую очередь негодяев. Они не вызывают уважения и даже сочувствия, если их убивают".
Прокуратура не раз проводила проверки по заявлениям Ханали Умаханова и его матери. Но никто из тех, кто его пытал, не был арестован и осужден. Точно так же не понес никакого наказания никто из палачей, пытавших офицеров Буйнакской 136-й мотострелковой бригады.
О том, что творилось там на допросах, стало известно весной 2003 года. Пять лет назад!
Если бы пять лет назад палачей схватили и судили, показывая процесс по телевидению, на всю страну, если бы им вынесли приговор по всей строгости закона, 30-летний Ханали Умаханов пребывал бы сейчас в добром здравии, на радость матери. И 45-летний томский бизнесмен Игорь Вахненко был бы жив и здоров, и его дети не остались бы без отца.
Редко бывает, но случается, что милиционеры грабят, избивают и убивают милиционеров. Причем, не по ошибке, а осознанно.
Ноябрьским поздним вечером наркополиция проводила какую-то операцию на площади трех вокзалов — издавна знаменитом криминальном месте у Ленинградского, Ярославского и Казанского вокзалов Москвы. Запустили агентов с деньгами, подсадных уток, и стали ждать. Неожиданно один из агентов вернулся и сказал, что его ограбили... милиционеры. Наркосыщики бросились в погоню, настигли оборотней в погонах из патруля линейного отдела и... начали их избивать.
Можно понять, если бы они их арестовали и сдали службе собственной безопасности. Можно даже понять избиение как порыв гнева из-за сорванной операции. Но ничего подобного и близко не было. Избив двух патрульных до бесчувствия — пинали лежащих ногами — наркополицейские забрали у обоих все деньги. То есть ограбили.
В этой сюрреалистической картине для полного абсурда не хватало какого-нибудь немыслимого штриха. Немыслимого для любого придумщика-писателя со всей его силой воображения. Этот штрих — золотой браслет на руке одного из патрульных. Который, браслет, тоже стал добычей наркополицейских.
Кто кого встретил на вокзале? Бандиты бандитов, вымогатели вымогателей, милиционеры милиционеров? Появляются сомнения и в операции наркополицейских. То ли они действительно выявляли наркоторговцев для предания их суду, то ли выявляли для шантажа и вымогательства.
Такая же темная история и в Нижнем Новгороде. Там тоже наркополицейские столкнулись с милиционерами. Но не с патрульными, а с оперативниками из управления по борьбе с организованной преступностью (УБОП), которые на одной из квартир устроили засаду. Вдруг в нее ворвались трое наркосыщиков и сходу начали пальбу. Убоповцы открыли ответный огонь. Убили одного и ранили в ногу другого.
Что там случилось — наверно, общественность уже не узнает. Открытого процесса не было, дело кончилось примирением сторон. Остается надеяться, что служба собственной безопасности расследовала на кого охотился УБОП и почему ту же квартиру атаковали наркополицейские. И в кого они стреляли — в предполагаемых бандитов или точно знали, что там милиция. Грубо говоря — кто и на кого работал?
Потому что кто платит — тот и заказывает музыку. Или огонь на поражение. Как в Астрахани, где при прямом содействии начальника областного УБОПа Рината Салехова на больничной койке был расстрелян один из лидеров астраханского преступного мира. Замолчал навеки. Ведь любое дознание в таких случаях ведет к шокирующим открытиям. Например, в Новосибирске вскрылось, что разбой, угоны машин и наркоторговлю крышевала группа работников Октябрьского уголовного розыска во главе с подполковником Геннадием Дергалевым. 12 оперативников — каждый третий сыщик из угро Октябрьского района.
Начались судебные слушания по делам начальника милиции Волгоградской области Михаила Цукрука, заместителя начальника Ставропольской краевой милиции Анвара Арсланова, начальника уголовного розыска Волгограда Дениса Кукушкина, начальника экспертно-криминалистического центра ГУВД по Ростовской области Михаила Вакулича, заместителя начальника Приморской краевой милиции Анатолия Лацепова... Такие процессы обыватели воспринимают с удовлетворением. В то же время они ожидают (но не верят), что точно так же громко будут расследоваться факты милицейского произвола по отношению к ним, к рядовым. Произвола, который, как правило, остается безнаказанным.
В Полянском районном отделении милиции Рязанской области забили насмерть жителя села Ласково Вячеслава Романова. Свидетелем оказался его односельчанин Сергей Габов, также подвергшийся побоям. Начали даже следствие, а потом прекратили с формулировкой — "в связи с неустановлением лица, подлежащего привлечению в качестве обвиняемого". Когда же вмешались юристы правозащитного общества "Мемориал", единственный свидетель Сергей Габов исчез...
А московский студент Дмитрий Носков вышел из милиции живым. Всего лишь с сотрясением мозга и многочисленными ушибами. Потому что там его — цитирую материалы дела — "избивали руками, ногами и резиновой дубинкой... положили на пол лицом вниз, заломили закованные за спиной в наручники руки, подсунули между ними табурет и сели на него сверху, так, чтобы жертва не могла сопротивляться. Затем... надели противогаз и зажали трубку для воздуха, требуя признания в совершении преступления".
Носкова подозревали в ограблении салона сотовой связи, расположенного в его же доме. Ворвались в его квартиру и арестовали на том основании, что в примерное время преступления, в пять часов утра, "во всем доме свет горел только в его окне".
Три года (!) добивался Дмитрий Носков суда над палачами в погонах. И ведь добился. Недавно их приговорили к разным срокам заключения — от 5 до 7 лет.
Приведенные примеры — из криминальной и судебной хроники только за октябрь-ноябрь прошлого года. Из них следует, что и общественность не молчит, и прокуратура работает, выявляя оборотней в погонах, и суды выносят приговоры, невзирая на чины и звания. То есть идет борьба с самым страшным злом — преступниками в системе государства и на службе государства.
Но не зашла ли болезнь далеко, не поражена ли большая часть организма? По данным Общественной палаты РФ, 70 процентов поступающих туда обращений — жалобы на произвол милиции. По опросам социологов Левада-Центра, самая криминальная часть общества — "милиционеры". На втором месте — "госслужащие". И только на третьем — "бандиты, рэкетиры, мафиози".
Таким образом, система государственного легального насилия выглядит в глазах россиян более преступной и социально опасной, нежели собственно преступность, — заключают исследование социологи.
По всему очевидно, что милиция становится всероссийской преступной организацией, имеющей неограниченную законную власть и неограниченные законные права. Бандитам такое и не снилось.
И что тут можно сделать? Года три назад президент Путин на коллегии МВД жестко критиковал милицию, говорил о нарушении прав граждан и даже прямо сказал: "Произвол"... А что дальше? Жизнь показала — ни-че-го...
Ничто не поможет, пока власть не будет сажать беспощадно в тюрьму каждого милиционера, преступившего закон, посягнувшего на права граждан. Но как у нас это сделать? Сколько ж надо посадить? И почему только одних милиционеров?
И что бы ни говорил президент Путин на коллегии МВД, власть бессильна. Она ничего не может поделать, потому что сама опирается не на закон, единый для всех, а на милицию и всякого рода спецназы. А раз опирается — не может им, верным слугам, не позволить... Если наверху разворовывают природный потенциал страны, то нельзя не позволить патрульному наряду обирать старушек, торгующих солеными огурцами у метро. Если верховная власть закрывает глаза на бессудные расправы в Чечне и в Ингушетии, то нельзя не позволить милиционерам задерживать в Москве кого им угодно под любым предлогом и без всякого предлога. Если генералы и полковники имеют дачи ценой в сотни тысяч долларов, то сержанты могут ездить в дорогих иномарках...
Верхи и низы власти связаны нерасторжимой цепью. Тут все друг у друга заложники и все проходят по одному делу.
Добавить комментарий