Впервые я услышал о Марине Цветаевой где-то году в 62-м прошлого века, помню даже, где это произошло - на улице Горького (теперь, кажется, Тверская) в Москве. В те далекие шестидесятые годы я, как и вся образованная молодежь, стал интересоваться поэзией, и меня эта струя захватила тогда полностью: я покупал все, что можно было купить в книжных магазинах. А в провинциальных магазинах можно было купить много интересного.
Так в захолустном городе Алексине, где я работал конструктором после окончания института, купил я первые книги Е. Евтушенко, Р.Рождественского и многих других поэтов, в том числе собрание сочинений А. Блока, ставшего на долгие годы моим кумиром. И вот в Москве, зайдя в книжный магазин, я услышал, как многие подходили к прилавку и задавали один и тот же вопрос: «Цветаева и Пастернак есть?» И продавщица уныло повторяла: «Распродано». Кто такой Б.Пастернак я, благодаря «вражеским» голосам, конечно, слышал, знал, что Пастернак - поэт, но стихов по западному радио не звучало (в фокусе был его "нобелевский" роман).
А вот про Цветаеву не слышал ничего и не знал, что в 1961 году вышел первый в Советском Союзе сборник ее стихов. Но это имя запало в меня, я стал регулярно просматривать еженедельник «Книжное обозрение», это был единственный в то время источник вновь издававшейся и печатавшейся литературы.
И вот в 1965 году я прочитал в этом еженедельнике, что в серии «Библиотека поэта» выходят стихи Марины Цветаевой. Я тогда работал уже в Казани и, оббегав все магазины, понял, что желаемый мной сборник мне не купить: так как в отличие от Москвы в каждый магазин давали по два-три тома, и их приобретали знакомыe продавцов.
Но все-таки я нашел такой магазинчик на окраине города и, заходя туда ежедневно, так надоел продавщице, что она сжалилась надо мной и в один из дней вынула из-под прилавка заветный синий том. О стихах говорить не буду, стихи Марины Цветаевой требуют глубокого анализа, но первое, что меня поразило, это не стихи ее, а «Поэма конца». Такое напряжение мыслей и чувств можно было найти разве что у Маяковского.
Потом Цветаеву начали петь, и порою это звучало банально. Но Цветаева – не для ширпотреба, она глубже и тоньше. Она резка, она ранима, но может быть нежной и ласковой. Такой, какой она выглядит в своей «Повести о Сонечке».
В те годы Марина Цветаева захватила меня, и вчитываясь в ее имя, я обнаружил что количество букв в ее имени и фамилии равняется ровно 14-ти. Но это же количество строк в самой совершенной форме стиха - сонете!
И решив отдать дань ей и ее творчеству, тогда в 60-е годы сочинил сонет, первые буквы строк которого составляют имя и фамилию великого поэта – это сонет-акростих.
Молва о ней доходит из-под спуда,
А ей бы памятник давно пора -
Рубленный, словно «из-под топора»,
Изгою, бунтарю против людского блуда.
Но верю и надеюсь я на чудо -
Авторитеты дутые вчера
Ценою лживого и ловкого пера
В небытие уйдут, забытые повсюду.
Ей уготована счастливая звезда,
Труд бескорыстный станет благодарным,
А все, что было только сном кошмарным,
Елабужской тоской, исчезнет навсегда.
Взойдет звезда, я верю, над бунтаркой
Апофеозом вечным, славой яркой.
Этот эксперимент, привет из юности – наивный, несовершенный, но искренний знак любви к Большому Поэту.
И конечно, звезда взошла над Мариной Цветаевой, и она будет светить вместе с другими звездами первой величины до тех пор, пока существует русская и мировая поэзия.
Комментарии
Марина.
Ох уж этот конец 60-х. Наверняка, удача, что на это время пришлись мои университетские годы! Мы были жадны до нового, до остроты чувств и открытий самих себя. В нашу жизнь вошли и засияли звёзды вселенской величины, скрытые дотоле дымом пожарищ, на которых десятилетиями жгли гениев и просто неординарных людей. Мы переписывали и учили наизусть стихи поэтов, книги которых доставались единичным счастливцам, и нам удавалось подержать их у себя только одну ночь.
Марина Цветаева, Марина.. Свобода и дерзость.
Какой удивительный резонанс с новым временем!
Общественное мнение не влияло на ее поведение - ей было тесно быть чем-нибудь очерченной. Ей говорили: "Марина, так никто не делает!" В ответ: "А я - Кто!"
Такой была в любви, такой и в стихах.
Марина - живой пожар (её слова “живой пожар“ сказаны о Сонечке - но как они отображают и её саму)
Бунт. Бунт - в её природе.
Марина – это беспощадная обнаженность чувств.
Первый сборник стихов “Вечерний альбом” имеет дневниковую направленность.
Дочь Ариадна часто называла мать ‘Марина’ - как в детстве, так и в своей книге “Моя мать Марина Цветаева”.
И в нашу жизнь она вошла и осталась под именем "Марина". Ни с одним другим поэтом мы себя не идентифицировали так, как с ней - дыханием, надломом (столь естественным для юных), отчаянной откровенностью. Марина…
Юдифь Донская, Нью-Джерси.
Добавить комментарий