Дата, возможно, условная...
Есть, между прочим воспоминания моего отца о последнем вечере Осипа Мандельштама в "городе знакомом до слёз". Отцом, за что его уважаю, отважно сохранялась книга 1928 года "О поэзии" и отцовская память удержала ряд стихотворений. Книгу стихов того же, наиболее удачного для Осипа Мандельштама 1928 года я переписал от руки в ленинградской Публичной библиотеке, а "Воронежские тетради" вручил мне Тарковский. Сам я писал о великом поэте в стихах и прозе. Повторяться не хочется. Приведу для сведения литературоведов лишь один подлинный эпизод. Родственник моего отца, писавший стихи( после его исчезновения без права переписки осталась лишь записная книжка с телефонами писателей и одно двустишие, впрочем, замечательное, но это особая повесть) был знаком с Ахматовой и бывал у неё в Фонтанном доме. Однажды пришел в сумерках. Анна Андреевна сидела за столом, прикрыв лицо рукой, и не заметила прихода нечаянного гостя. И повторяла: "Да, так надо писать! Только так надо писать!"
Подойдя ближе, гость увидел, что перед Анной Андреевной лежит книга Осипа Мандельштама, раскрытая на нижеследующем стихотворении.
* * *
Эта ночь непоправима,
А у нас еще светло.
У ворот Иерусалима
Солнце черное взошло.
Солнце желтое страшнее -
Баю-баюшки-баю -
В светлом храме иудеи
хоронили мать мою.
Благодати не имея
И священства лишены,
В светлом храме иудеи
Отпевали прах жены.
И над матерью звенели
Голоса израильтян.
Я проснулся в колыбели -
Черным солнцем осиян.
1916
