 |
В свои 37 Алексей Маслов - доктор исторических наук, академик РАЕН, завкафедрой всеобщей истории Российского университета Дружбы Народов, профессор Колорадского университета, действительный член Нью-Йоркской Академии наук... Но это только надводная часть "айсберга". Ибо, прежде всего Маслов - блестящий китаист. Человек, исходивший Китай вдоль и поперек. Живущий в любом уголке этой страны так же органично, как на своем родном Арбате. В прошлом послушник Шаолинского монастыря - центра дзен-буддизма и восточных боевых искусств, нынче Алексей Маслов - генеральный секретарь международной федерации шаолинского у-шу, президент российской федерации у-шу, представитель международной федерации кун-фу в России. Право на эти должности и регалии он заслужил еще пять лет назад, когда, вызванный в шаолинский монастырь в числе 100 лучших бойцов мира, стал обладателем кубка Золотого Дракона. А недавно стал единственным в Европе и России обладателем восьмого дана, который присваивают только тем, кто сумел (в полном смысле этого слова) войти в китайскую традицию.
Прыжок "внутрь"
- Впервые отправляясь в Китай, я вовсе не собирался серьезно заниматься у-шу. Но оказалось, что без этого просто не войдешь внутрь китайской жизни - так сказать, в традицию. Ибо у-шу для китайца не столько борьба, сколько важнейшее средство постижения истины. С детства я искал удивительное - во всем, и, конечно, в фантастике. И не находил. Книжная фантастика была слишком потусторонней. С подлинно фантастическим ощущением жизни я столкнулся именно в Китае. Вроде бы такие же люди, как мы, но - совершенно другие. Другое отношение к жизни, рождению, любви, ненависти...
- А к смерти?
- Китаец подсознательно ощущает себя бессмертным. Потому что стоит как бы на плечах огромного "тела" китайской культуры, является воплощением всех предыдущих поколений. Это принципиально иная цивилизация. И при этом самая устойчивая в мире. Ей уже, минимум, пять тысяч лет. А она жива!
- В отличие, например, от древних египтян, евреев, греков, римлян? Те же нации, живут на тех же землях, а цивилизации полностью сменились...
- В том-то и дело. А нынешние китайцы - как и китайцы времен Конфуция. Связаны одной нитью. Думают так же, как и те. И когда оказываешься внутри этой культуры, невольно начинаешь жить той же, поистине фантастической генетической памятью. Мне пришлось жить в Шаолинском монастыре, в самой глубине страны, где и зародилась китайская цивилизация. Нынче это гигантский центр паломничества, хотя в монастыре живут всего сто монахов. Со всего мира приезжают обучаться у-шу. Есть школы для иностранцев, но никто из этих "школьников" внутрь китайской культуры войти не может.
- Нужно знать заветное слово "сим-сим"?
- Надо, чтобы произошло превращение. Мистическое. Ибо войти "внутрь" - это не плавный переход, а внезапный прыжок. И тогда мгновенно все меняется: войдя в "традицию", ты становишься и членом семьи.
- Но как войти? В чем секрет? Как состоялся твой "прыжок"?
- Долгое время капаешь на одну и ту же точку. А потом - взрыв. И словно раздвигается стена. В чем ошибка практически всех? Бегают по разным школам, мастерам, пытаясь быстро все охватить - чисто по-европейски. Никому не отказывают. Показать бой с алебардой - пожалуйста, бой с копьем - учись. Человек узнает сотни приемов, десяток комплексов боя, а у-шу по-прежнему не знает. И за мастера его никто не считает, хотя он машет быстрее всех. Существует пропасть между бойцом, который "одним махом всех убивахом", и настоящим Мастером. Подлинное мастерство приходит от постоянного общения с одним и тем же Учителем.
- Каким же надо стать, чтобы он посчитал тебя достойным?
- Ты должен принять на себя его Образ, вплоть до того, как он ест, пьет, спит. Но для этого надо жить в его доме.
- Ты за это платил?
- Нет, никогда. Иногда что-то дарил. Главная плата - целиком принять их традицию. Между тем, поначалу многое кажется безумным. К примеру, Мастер говорит: завтра в полшестого утра - на тренировку. Пришел. Он говорит: посиди. Сижу два часа. Там нет понятия времени - люди живут в вечности.
- А как же "время - деньги"?
- Это не для них. Мастер может позвать тебя, а сам уйти ужинать с друзьями. И это так же нормально, как спать в доме Учителя, где никогда не топят, хотя на улице - минус пять.
- Нужно быть терпеливым? Или принимать все это от души?
- От души можно сделать два-три раза. Мне же пришлось прожить так несколько лет в доме Да Цяня, монаха шаолинского монастыря, который ушел в мир. Но, уйдя в мир, он возглавил Академию у-шу при монастыре. Кроме того, он один из самых известных каллиграфов Китая, записал от руки около двухсот книг и трактатов. Для этого надо быть ученым, художником, и мастером у-шу. У-шу дает чистое сознание: чем чище и свободнее сознание - тем красивее знаки.
- Ты занимался каллиграфией?
- Конечно. Со мной у Да Цяня жили еще двое учеников, мальчиков-китайчат. Один из них, помню, переписывал огромную книгу - по иглоукалыванию, при свечке, хотя в доме есть электричество. Я его спросил - зачем. Мальчик ответил: "Учитель велел. Вот перепишу три раза - начнем заниматься". Все, что написано о "точках", ученик должен сам прочитать. Мастер об этом не рассказывает. Он передает тебе ощущение - как почувствовать ту или иную точку. В том же духе и обучение у-шу. Тренировки, как таковой, нет. Мастер делает движение - повторяешь за ним. Прекращает - и ты останавливаешься. У него, конечно, есть в голове четкое расписание приемов, но это скорее расписание жизни, выработанное тысячелетиями. На уровне генотипа.
- В американских фильмах о боевых искусствах давно уже появился стандартный образ Мастера. Каковы эти люди на самом деле?
- Встретишь - никогда не скажешь, что это Он. Обычный пожилой человек, всегда как бы смущенный. Не любит говорить об у-шу, рассказывать о подвигах. У него масса грамот, кубков, призовых мечей, но он их никогда не показывает. Очень осторожен, согласно китайской пословице - "Путник, переходящий реку зимой". Это гуманная осторожность: как бы что не сломать, тебя не сломать - вот его стилистика жизни. Сложно с ним и говорить. Многие наши вопросы кажутся ему просто смешными. Например: какой стиль лучше? Усмехается: "Выбери себе Учителя, потом сам поймешь - какой стиль лучше". Или: сколько раз в день надо тренироваться? Отвечает: "Спроси у монаха буддийского сколько часов надо медитировать".
- Зато уж наши знатоки точно скажут - сколько, чего и как.
- А китаец не знает, потому что живет в этом. И когда ты живешь "внутри", обучаешься не у-шу. Ты обучаешься этой культуре, трансформируешь сознание.
Жизнь - это игра
Алексей Маслов утверждает, что в Китай его вводило Провидение. Последний класс школы Алексей заканчивал в Монголии, куда отец, врач, был приглашен медицинским советником. В русско-монгольской школе давали уроки кун-фу. Считалось, что в такой элитный институт, как институт Стран Азии и Африки, с улицы не попадешь. Алексей вернулся в Москву из Монголии, но в ИСАА поступал - с улицы. Когда предложили выбрать язык, хотел взять японский, но Япония уже была занята "блатными". Пришлось взять китайский, в начале 80-х крайне непрестижный. Отношения с Китаем были столь напряженными, что туда не посылали даже на стажировки. Но Маслов защитил диплом в 1986 году - и этим все сказано.
Дитя "перестройки"?
- Начала "перестройки". Тут большая разница. Сейчас в университете Дружбы у меня учатся чистые дети "перестройки". Историки пятого курса не могут рассказать ни о Парфеноне, ни об Александре Македонском. Вопиющее невежество. Впрочем, они уверены, что все можно купить, либо найти в справочнике.
- Не странно ли? Вас разделяет чуть более десяти лет, а они уже совершенно другие?
 |
- Мне повезло: я узнал о китайской философии раньше, чем о марксизме. В те годы все, что касалось восточных культов было еще под запретом. Но мы это изучали с первого курса, читали любые вещи. Студентом я в подлиннике читал Конфуция. А философию научного коммунизма проходил после китайской, когда в мозгах уже был иммунитет. Что дает восточная философия? Она тренирует, развивает мозг, делает его гибким. И, главное, менее ранимым. Китайцы воспринимают жизнь, как игровые ситуации. Возьмем хоть китайскую живопись - горы, деревья, воды, птички. Но ничего с натуры. Китаец всегда рисовал традиционную картинку. Есть традиция, и он в нее играет.
- И это, как бы несерьезное, отношение к жизни позволяет не обижаться, не слишком скорбеть, не быть агрессивным?.. А как же десятилетия культурной революции?
- Продолжение той же игры. Если надо - будем рубить головы. Нет - тут же прекратим и будем всех любить.
- Значит, и тут все зависит от вождя? От ситуации? И тут могут возникать страшные вещи?
- Для китайской культуры и это вполне нормально. Она приемлет любые формы.
- Древнейшая китайская философия, ее бархатистость, прозрачность, мудрость... И в то же время необычайно властные структуры - Богдыханы, Сыны Неба. Как это могло сочетаться? Одно из другого вытекать?
- У Китая было время подумать - за многовековую историю относительно спокойного развития. Менялись династии. Но сама по себе династийная власть представлялась вечной. Приходили чужеземцы, но у китайцев и в мыслях не было горевать, что их захватили монголы или манчьжуры. Не важно, кто сидит на троне. Пришли монголы - через сто лет монгольские чиновники начнут говорить по-китайски. Явились манчьжуры - меньше, чем через век, китайская культура и их всосет в себя.
- А татаро-монгольское иго в России?
- Совсем другая, я бы сказал, "детская" ситуация. Иго было условное. Платили дань. Но органы власти оставались русские. А в Китае пришел монгол - и стал императором. Однако, понял главное: управлять Китаем можно только по-китайски.
- А как тебе сегодняшнее наше бытие?
- Пока все разрушается. И дело не в экономике - ее можно восстановить. И даже не в политике. Страшно то, что почти совсем срезан позитивный слой культуры.
- Но ведь книги, искусство, остались...
- Это подпорки. Нужны носители культуры, живая традиция. В каждой китайской деревне есть некий мастер. Мастер чего угодно. Он может быть неграмотным. Но он несет определенную традицию. Может вам рассказать, как строить чистоту сознания, как быть Человеком в этой жизни. Собственно, те же функции были возложены на русскую интеллигенцию. К сожалению, эта традиция утрачена.
- А что на Западе?
- И там уже нет мощного культурного слоя. Но там культура спасалась другими путями: саморегулирования, самозащиты.
- А в Штатах?
- США - абсолютно бескультурная страна, но очень богатая, она покупает культуру: ученых, преподавателей, писателей - что угодно. И это дает плоды. Англия вышла из положения своим консерватизмом - она как бы зафиксировала, "сфотографировала" свои нравы, традиции. В Англии традиции абсолютно святы, но - мертвы. Не развиваются. А Китай - это живая традиция. Она дышит. И, естественно, завоевывает мир. Отсюда и фантастический успех восточных боевых искусств. Приемы самозащиты существуют во всех странах. Но система единоборств, как передача духовных традиций, такая система сложилась только на Востоке. И родоначальником, основоположником ее является именно Китай.
37 - возраст критический
Глядя на Алексея Маслова - невысокого, худощавого, отнюдь не налитого "железом", деликатного, интеллигентного, невозможно поверить, что этот человек - из великолепной "тридцатки" сильнейших в мире мастеров у-шу, настолько могущественных, что с ними уже никто и не пытается сразиться. Но только тот, кто прошел их школу, знает, что сила этих людей не столько в умении, сколько в отношении к жизни.
- В Китае, отдавая ребенка в школу у-шу, ставят задачу его социализации: как вести себя со старшими, что можно говорить, а что - нет... С первых шагов перед учеником ставится вопрос - как жить: вот чему учат все системы боя и защиты. И вот почему восточные единоборства, как духовная традиция - неуничтожимы.
- То единоборство не мускулов, а человека - с человеком?
- Именно так. На самом деле ни в Китае, ни в Японии - нет термина "единоборство", ибо в самом этом слове кроется агрессия. Китай учит другому: чем меньше заметен человек - тем меньше на него нападают. Не надо доводить дело до борьбы. У-шу в переводе с китайского - это боевое искусство. Но его для того и изучают, чтобы, по возможности, не применять. Отсуда его многогранность: есть чисто боевые стили у-шу, но есть и танцевальные, и медитационные, и имитационные: имитируют (в зависимости от ситуации) попугая, обезьяну, жука-богомола... Иные европейцы, наблюдавшие этот "театр у-шу", считают, что бокс куда эффективнее. Но у китайцев другой поток сознания: у-шу помогает не столько в борьбе, сколько в беде.
- Скажем, несчастная любовь. Может тут у-шу помочь?
- Как прием - нет. Это не таблетка. Но у-шу вырабатывает особый взгляд на мир, и это очень помогает. Оно формирует стабильное, чистое и устойчивое сознание. Наше сознание все время "загрязняется", в результате его легко вывести из состояния покоя. Принцип у-щу очень прост: никогда не надо нервничать. У-шу не лечит - ни от больной печени, ни от глаукомы. Это не рецепт. Или приводят китайчонка к мастеру, он курит, дерется... Просят исправить. Мастер качает головой: у-шу не исправляет. Оно формирует.
- Однако из тебя оно сформировало не только ученого-философа, но бойца, прошедшего через горнило мировых состязаний, сложнейших единоборств. На эту тему сняты сотни американских, японских и китайских боевиков. В большинстве из них сюжет развивается по одной схеме - герой и будущий чемпион под руководством Мастера осваивает фантастические приемы. Помню, как в одном фильме, отрабатывая реакцию, он ловит стрелу, пущенную в него учителем. Это потрясает.
- На самом деле, это очень просто. Стрелу можно научиться отбивать за каких-нибудь два-три месяца.
- А как головой разбивают каменную стену?
- Тоже нетрудно. Секрет лишь в том, чтобы поверить, что можно это сделать. Хитрость же заключается не в том, чтобы разбить стену, а в том, чтобы вовремя убрать голову. Удар надо наносить не с разбега, а с расстояния в ... три сантиметра. Голова не самое крепкое, зато - самое умное место.
- Считают, что на уровне пятого дана человек достигает в у-шу полного технического совершенства.
- Да, это так. Бойцов пятого дана знают все. Их не более сотни в мире. Они владеют двадцатью комплексами боя, многие из которых очень сложны. Сюда входят все виды холодного оружия - мечи, серпы, копья, алебарды, боевые лопаты, цепы и цепи, булавы, топоры, плети... Они же владеют любым тайным оружием: палочки для еды, мухобойка, тряпка, корзинка, тапочки...
- Тряпка? Тапочки?!
- Мокрой тряпкой можно послать человека в нокаут. Удар мухобойкой снизу вверх смертелен. Мухобойкой можно защититься даже против меча. Но дальнейший рост мастерства зависит уже не столько от техники, сколько от образа жизни. Даже восьмой дан, которым я владею, не раскрывает всех секретов.
- Кто же владеет всеми тайнами?
- Обладатели высшего, десятого дана, которым во всем мире владеют не больше десятка мастеров. Они могут взбираться спиной (!) по голой стене. Или вешать себя, выбив из-под ног табурет, и висеть, сколько угодно, в петле. И не задыхаться
- А ты? Ты когда-нибудь сможешь?
- Лет через семь-восемь. Все упирается только во время. Но я уже владею своей энергией: могу, к примеру, держа ладонь в пяти сантиметрах от камня, двигать его. Именно в у-шу родилось понятие энергетического удара, когда удар наносят, не прикасаясь к человеку. Синяка на теле нет, а внутри - все повреждено. У очень старых мастеров уже нет крепких мышц, но легчайшим энергетическим тычком они бросают противника. В шаолинском монастыре я видел девяностолетнего старца, который стоял на ... одном пальце!
- Ты защитил докторскую на тему - "У-шу в культуре Китая"?
- И это была самая скандальная тема: считали, что у-шу нельзя рассматривать, как исторический прецедент. А недавно я читал книгу, выпущенную московской Патриархией, где у-шу сравнивают с орудием дьявола. Между тем, 80 процентов китайцев нынче занимаются у-шу. Что же, все эти люди - от дьявлола?
- Ты самый молодой доктор востоковедения. Но ведь жить на это нельзя?
- На мою зарплату действительно не проживешь. Но бедно живет тот, кто ничего другого не умеет.
- Ты создал целую сеть школ у-шу в России, в Москве...
- И не взял за это ни копейки. Долг платежом красен. А вот мои ученики, к сожалению, неплохо зарабатывают. Я же читаю лекции во многих странах мира, пишу книги. В издательстве "Гала-пресс" вышла моя двухтомная энциклопедия "Восточные боевые искусства".
- Историк, философ, мастер восточного боя... Этого достаточно для жизни?
- Конфуций говорил: "В тридцать пять лет я умел много вещей - пасти скот, учитывать стада, владел каллиграфией. А теперь думаю, что благородный муж ничего не должен уметь. Все у него само получается".
- Однако, 37 лет, как говорил Чехов, возраст критический. Ты женат?
- Был женат. Есть дочь. Нет, не ошибся. Просто мое сознание пока не настроено на семью.
- Что ж, станешь благородным мужем, тогда, возможно, будет и семья.
- Может быть. Отцу Конфуция было уже под девяносто, а матери всего шестнадцать, когда он родился.
Добавить комментарий