Стоит заговорить о старой фантастике с прожженным скептиком, как сразу же слышишь ироничное: “да ладно, сказки это все”. И попробуй только сослаться на Верна, Беляева или Кларка, что предугадали все наиболее заметные изобретения обеих научно-технических революций — от подводной лодки и геликоптера до орбитальных станций и геостационарных спутников. Скептик выслушает с ехидной ухмылкой и тут же выдаст неотразимый аргумент: “а почему же ваши фантасты не предсказали интернет и сотовую связь?”
Но на самом ли деле дар предвидения старой НФ оказался столь выборочным, что за экспедициями в туманность Андромеды фантасты проглядели Великую информационную революцию? Давайте разберемся.
Интернет — в том виде, который доступен сегодня любому пользователю компьютера или мобильного телефона с выходом в интернет (WAP), явление достаточно специфическое не в малой степени потому, что большая часть информации в интернете — Сети — никем не проверяется и не контролируется. Каждый может “вывесить” свое видение политической ситуации, приватное фото кинозвезды, а то и новую Теорию Всего-и-сразу. Благодаря поисковым машинам любая, даже самая бредовая или откровенно провокационная информация становится всеобщим достоянием. Непроверенные новости, факты и псевдонаучные теории разбредаются по интернету, попадая, в конце концов, на страницы популярных блогов или новостных лент, а из них — и в официальную печать. В итоге пресловутая свобода слова оказывается свободной не только от контроля, что, конечно, неплохо, но и от любых форм ответственности.
Задуманный изначально как инструмент неограниченного доступа к любым данным, интернет медленно, но верно превращается в невообразимо гигантский склад малополезного барахла (приличия не дают мне выразится точнее: “в помойку”). Если вам хотя бы раз приходилось искать что-либо посредством поисковых машин, вы знаете, каким это может стать утомительным занятием. Первые двадцать, а то и пятьдесят ссылок зачастую вообще не имеют никакого отношения к нужному предмету. Конечно, алгоритмы поиска совершенствуются с каждым днем, но такими же темпами совершенствуются и технологии “ключевых слов”, которыми владельцы сайтов стараются привлечь к себе максимально большое количество посетителей. В итоге уже не первый год раздаются призывы отфильтровывать сомнительную информацию, а популярность сайтов с лентами узкоспециальных проверенных новостей растет день ото дня.
А теперь попробуем сравнить ситуацию “здесь-и-сейчас” с прогнозами фантастики “золотого” века. Рассмотрим всего лишь два примера, наиболее характерных, и — если бы речь шла не о выдуманных мирах — даже хрестоматийных.
БВИ братьев Стругацких, Большой всепланетный информаторий впервые появился в повести “Жук в муравейнике”. Принцип наполнения этой по сути суммарной базы знаний человечества остается за кадром, однако кое-какие намеки в тексте все-таки имеются. Один из них весьма характерен: “Как известно, в БВИ содержатся только те сведения, которые человек хочет сообщить о себе сам”. Впрочем, герою повести, воспользовавшись умением и допусками сотрудника контрольной службы, удалось накопать и некоторое количество закрытой информации: “...потребовался весь мой опыт и вся моя, скажу не хвастаясь, сноровка в обращении с информационными каналами, чтобы получить те сведения, которые я получил”. Выражаясь в современных нам терминах, Максим “Белый ферзь” Каммерер вполне обоснованно претендовал на звание неофициального чемпиона по поиску в интернете.
Но даже супердопуск сотрудника Комкон-2 не помог перешагнуть ограничения, налагаемые высочайшим в цивилизации Полдня (так принято называть цикл романов Стругацких, объединенных миром заглавной книги “Полдень, XXII век”) уровнем секретности, — тайной личности.
Схожие функции исполняет Большая академическая машина из классической космооперной трилогии Сергея Снегова “Люди как боги”. Это тоже всеземной архивариус, хранитель знаний, накопленных человечеством. Причем знаний проверенных и доказанных, не зря же в названии содержится параллель с высокой научной степенью. А для предположений, теорий, даже самых бредовых, существует Большая универсальная машина (БУМ), наделенная способностью к системному анализу. Когда главный герой книги Эли Гамазин обдумывает идею превратить Землю в гигантский центр межгалактической связи, машина сразу же подхватывает пока еще сырые теоретические построения. Но стоит ему измыслить нечто неразумное с научной точки зрения, БУМ реагирует однозначно и безжалостно: “Чушь!” Причем герои Снегова отнюдь не выглядят рабами суперкомпьютеров, прекрасно представляя, что машины запрограммированы людьми на современном им уровне знаний. И как бы потом ни совершенствовались базы данных, все равно суждения БУМ не смогут выйти за пределы науки. А значит, свойственная человеку интуиция и оверлогика — мышление поверх кривой — машине недоступны. Поэтому Эли не сдается, настаивает на своей теории и пусть не сразу, но все-таки добивается своего.
Кроме того, каждому — подчеркиваю, каждому (!) — жителю Земли и освоенных планет в БУМах выделена своя ячейка, названная Охранительницей. Она не только напомнит взять с собой плащ и зонтик, если готовится дождь, но и перехватит управление авиеткой, случись подопечному излишне увлечься воздушным лихачеством. Своего рода электронный ангел-хранитель.
Разница в задачах видна невооруженным глазом. Информационные системы коммунистического будущего представлялись фантастам несколько иначе, чем современный нам интернет: в виде инфотек, универсальных хранилищ знаний с автоматизированным отсевом малополезной информации. Машины и Стругацких, и Снегова обрабатывали запросы самостоятельно, без посредников в виде поисковых систем. Наличие же нескольких уровней доступа можно, конечно, объяснить наследием тоталитарного мышления, но, по-моему, фантасты просто не сомневались, что в обществе светлого завтра трепетное отношение к тайне личности станет одной из ключевых парадигм.
У нас же подробности частной жизни, бредовые теории и заведомые новостные “утки” выкладываются в интернет без ограничений. Конечно, мне могут возразить, что любое знание — бесценно, да и не бывает к тому же абсолютно беспристрастного контроля. Но объем данных увеличивается с каждым годом, а человеческая жизнь коротка, так что надеяться усвоить всю поступающую информацию несколько наивно. К сожалению, в Сети ее уже накоплено столько, что количество превратилось отнюдь не в качество, а в помеху. Не зря же Сеть иначе называют Всемирной паутиной — в мешанине перекрестных ссылок так легко запутаться.
Ну хорошо, скажет скептик, насчет интернета понятно, но сотовую-то связь фантасты развитого социализма точно не описывали! И никакие радиофоны Казанцева или аппараты микрорадио Адамова тут за уши не притянешь. Сегодня, мол, мобильные телефоны победно шествуют по планете, по мере удешевления становясь доступными едва ли не каждому, а носимая связь у фантастов — непременный атрибут лишь сотрудников спецслужб или космонавтов.
Вот, например, в уже упоминавшейся повести Стругацких “Жук в муравейнике” главный герой Максим Каммерер, отправляясь на расследование, получает указания от непосредственного начальника: “Хорошо. Выясняй. Но только так, чтобы это не помешало выполнению главных вопросов. И не забудь надеть радиобраслет. Надень-ка его прямо сейчас, чтобы я это видел...”
Что ж, возражение верное. Действительно, герои старой НФ таскают в кармане или цепляют к уху технику мобильной связи исключительно в экстремальных ситуациях. Так было и у Адамова с Казанцевым, и у Стругацких, и даже у авторов позднесоветской “боевой” фантастики — Головачева, Михайлова, Гуляковского. Но прежде чем скептик успеет победно возопить: “вот, я же говорил!”, давайте рассмотрим подробно один вопрос, на первый взгляд не слишком пересекающийся с темой нашей дискуссии. Попробуем сравнить векторы развития социалистической (и, раз уж речь идет о фантастике, — коммунистической) и западной техносферы. В многочисленных исследованиях принято называть прогресс в СССР — веком моторов, а на Западе — информационной революцией.
Достаточно вспомнить слова одного из отцов-основателей компьютерного рынка: описывая сверхбыстрый, практически вертикальный прогресс сферы информационных технологий, он сказал, что если бы авиационная индустрия развивалась такими же темпами, то любой гражданин США мог бы позволить себе купить Боинг-747 в личное пользование. Притом, что “одомашненный” аэробус на одной заправке горючего дважды облетал бы вокруг Земли.
На примере персональных компьютеров и сотовой связи аналитики суммируют общие направления развития рыночного общества — свободный доступ к информации, высокое качество бытовой сферы, личные блага. Все три вектора коммерчески оправданы: домашняя техника пользуется устойчивым спросом, так как она улучшает бытовые условия, а значит — повышает уровень жизни. За удобный и неограниченный доступ к данным (персональный компьютер, интернет и мобильная связь) люди также готовы платить, ибо это поможет им больше зарабатывать, а значит оплачивать компьютеры помощнее, телефоны с большим количеством функций и высокоскоростной интернет. Персональный компьютер изначально создавался отнюдь не для игр или ведения семейной бухгалтерии. Многочисленным “белым воротничкам” нужен был домашний вариант рабочего места — home office. Лэптопы, а позже — ноутбуки превратили домашний офис в мобильный, теперь менеджер или брокер не терял контакта с трудовым процессом, где бы он ни находился, а рабочее место без проблем умещалось в небольшом дипломате. К тому же пейджеры, транковые системы, а позже — спутниковые и сотовые телефоны превратили в фикцию само понятие нерабочего времени: теперь нужный человек стал доступен практически всегда, причем по собственному желанию, ибо выключить телефон, значит, потерять клиента.
Прогресс в сфере информационных технологий подстегивает сам себя: стараясь не отстать от скоростной поступи мобильного века, пользователи вынуждены покупать более мощные и функциональные устройства. Что, в свою очередь, провоцирует производителей вкладывать деньги в разработку новых технологий, а потом, оправдывая расходы, с помощью рекламы и многочисленных акций заставлять покупателей форсировать обновление своего “гардероба”. Ситуация Мюнхгаузена, который тащил себя из болота, ухватившись за косичку собственного парика.
Векторы развития коммунистического общества были совсем другими. Первым делом — экспансия: научная, территориальная и энергетическая, потом — общественные блага, ибо незачем улучшать личный быт, если каждый гражданин может воспользоваться общедоступными, практически неограниченными ресурсами. И, конечно, то, о чем я уже говорил выше — права личности и ответственность. Человек светлого будущего сознавал особую важность информационного пространства, и потому максимум его возможностей применял только в экстремальных ситуациях.
В романе Станислава Лема “Магелланово облако” мальчик по имени Пао прилетел с родителями в зоопарк посмотреть на настоящего коня. Но экскурсия затянулась, и дойти до коня семья не успела. Успокаивая расстроенного Пао, папа обещал ему, что коня можно увидеть и по телевизору. Но мальчик хотел погладить диковинного зверя и потому сбежал.
“...Свой наручный телеэкран, соединенный радиоволной с телеэкранами родителей, чтобы те всегда могли знать, где он находится, мальчик снял с руки и спрятал под кресло”.
Главный герой с помощью своего телеэкрана включает режим “общий вызов” и произносит всего одну сакральную фразу: “Внимание! Человек в опасности!” На шестой секунде к нему подключаются телебраслеты практически всех жителей Планеты и Околоземья. Герой кратко излагает информацию о найденном мальчике, и почти сразу же получает ответ с трансляционных станций, которые пять часов назад приняли сообщение о пропаже ребенка.
В нашем понимании герой совершает циркулярный ввод информации, или, попросту говоря, спамит. А упомянутые станции, на мой взгляд, ничем не отличаются от сотовых ретрансляторов. Но каким большим бы ни казалось сходство технологий, различий все-таки больше. И в первую очередь, конечно, сама возможность глобального вызова с личного коммуникационного устройства. Недоступная нашим мобильникам отнюдь не из-за технического несовершенства — просто стоит ее разрешить, как телефоны потонут в текстовых сообщениях (SMS) и голосовом спаме, политической рекламе и самолюбовании. Именно разрешить, а не ввести — сама возможность существует, ведь надо же сотовым операторам как-то информировать нас о новых способах уменьшить баланс лицевого счета. Что, неужели вы никогда не получали сообщений типа “Пошли SMS 2222 на номер 3333 и получи шанс выиграть стильный чехол, иномарку или дом в Майами?”
А у Лема “общий вызов” используется отнюдь не для рекламы или бизнеса. Ситуация “Человек в опасности!” разом отменяет все ограничения, получив безусловный приоритет над сиюминутными делами и проблемами. В тексте вскользь упоминается, что на время экстремального режима пришлось даже прервать радиообмен между пилотом космического челнока и орбитальной станцией. Пример, понятно, несколько утрированный, но вполне характерный.
Энциклопедия “Миры братьев Стругацких” характеризирует радиобраслет из повести “Жук в муравейнике” абсолютно недвусмысленно: “радиотелефон в форме браслета”. В нашем понимании — тот же самый мобильник. Но герой воспользовался им только во время серьезного расследования, то есть опять же в экстремальной ситуации. Причем не сразу, а в момент наивысшего напряжения, когда счет времени пошел на минуты.
Многочисленные супергерои Василия Головачева — все, как на подбор, профессионалы аварийных служб или безопасности — по ходу практически любого из романов оказываются руководителями крупных спасательных или разведывательных операций. И только попав под прессинг высочайшей ответственности, в момент, когда максимальная информированность жизненно необходима, они получают прямой доступ к универсальным системам поиска и связи. Прямой — в буквальном смысле: связь будущего по Головачеву транслирует сообщения прямо в мозг, а управляется мысленно.
Вот вам и ответ, уважаемый господин скептик. Сотовый телефон в утопии — нонсенс не потому, что творцы будущего до него не додумались. Человек коммунистического завтра (по мнению фантастов) в нем просто не нуждался. На рабочем месте он и так доступен в любой момент с помощью стационарных устройств, а для общения с друзьями дома стоял видеофон или что-нибудь в этом роде. А в редких ситуациях типа “уехал-на-природу-жена-волнуется” как раз и пригодились бы вышеописанные радиобраслеты. Но таскать их с собой постоянно в будущем никто и не думал. Это вам не жесткое рыночное время, когда непринятый звонок может обернуться потерей контракта на полмиллиона долларов. А зачем еще нужна постоянная доступность?
Уже сейчас число зарегистрированных абонентов сотовой связи перевалило за 2,5 миллиарда человек, а к 2010 году ожидается рост до 3,2 миллиарда. В одном только Китае почти 450 миллионов пользователей. Наш мир меняется и меняется необратимо. Тотальное распространение мобильных телефонов порождает новые, совершенно уникальные привычки. А значит — проблемы для одних производителей и сверхприбыли для других. Кое-что аналитикам удалось предсказать, например, многие специалисты прогнозируют скорую смерть рынка непрофессиональных фотоаппаратов, так называемых “мыльниц”. Мобильные трубки с соответствующими функциями вполне подходят для повседневной съемки, а в турпоездку за солнцем, морем и экзотикой современный отпускник скорее возьмет с собой цифровую камеру.
А вот грядущий кризис в китайской и тайваньской часовой промышленности мало кто предвидел каких-нибудь пять лет назад. “Одноразовые” электронные часы по доллару за горсть расходились, как горячие пирожки. Но стоило миру увлечься мобильной связью и продажи дешевых часов резко пошли вниз. Да, их все еще покупают для детей, которым по возрасту не положен сотовый телефон. К тому же далеко не каждый житель Юго-Восточной Азии в состоянии приобрести мобильную трубку, пусть даже и самую дешевую. Но рынок сокращается и довольно резко. Падают продажи и механических часов эконом-класса. Здоровенные командирские дуры с пуленепробиваемым стеклом или “ролексы”-“бреге” ценой в семьдесят тысяч долларов за штуку всегда найдут своего покупателя, а вот часы классом пониже тоже могут попасть в немилость. Придется швейцарцам производить больше сыра и шоколада.
Но, конечно, за кадром остался еще не один десяток примет нового — сотового — времени. Что-то ускользает от внимания аналитиков или пока еще не кажется серьезной проблемой. Но в любом случае от мира, где существуют Всепланетные информатории и радиобраслеты, мы ушли слишком далеко. И теперь уже, скорее всего, не вернемся.
Добавить комментарий